Америка глазами россиянки

17 лет назад жительница Твери вместе с мужем и двумя маленькими детьми пересекла Атлантику.

Как мы попали в США

США – страна эмигрантов, и политика страны – каждый год приглашать новых людей, молодых, работоспособных и с детьми. Это новая качественная рабочая сила. В конце 1990-х мы выиграли грин-карту – право на постоянное проживание на территории Соединенных Штатов Америки. Каждый год разыгрываются 55 000 таких документов, и для разных стран существуют разные квоты. Для России, например, в какой-то период квот не было, затем они снова появились.

Впервые мы услышали о грин-карте от русских друзей, которые уже уехали в Штаты. Раньше я видела объявления о лотерее в русских газетах, и думала, что это обман. Но, когда я съездила в гости в США, мне сказали: да, такая лотерея действительно существует, можешь попытаться. Можно играть не только за себя, но и за супруга, увеличивая шансы.

Я закончила факультет РГФ в Тверском государственном университете, и по образованию – учитель немецкого языка, но по специальности не работала: мы с мужем пытались делать бизнес. В стране творилось не пойми что, а в школе денег вообще не платили. У нас на тот момент уже было двое детей. Младшая дочь была грудничком, но бесплатные молочные кухни отменили, все продавалось за деньги, а она у меня искусственница... Старший сын учился в первом классе. Помню, как он стоял у витрины и просил: «Мам, купи мне йогурт!». А йогурт стоил столько, что на эти деньги можно было купить кусочек мяса или рыбы и приготовить всей семье обед. Все это подтолкнуло нас к эмиграции. Трудно было жить, очень трудно.

Документы на грин-карту мы собирали целый год. Это теперь все в электронной форме, а тогда нужно было заполнять все документы вручную. Кроме того, нужно было пройти медицинские обследования в аккредитованных клиниках Москвы, детям сделать добавочные прививки, которые в России не делают. В определенный день к назначенному времени всей семьей мы явились в посольство США в России. При этом неважно, кто маленький, кто больной – все должны были показаться. Во время собеседования нам задавали вопросы по всей анкете, смотрели, как мы с мужем отвечали, на реакцию друг друга. Детям вопросов не задавали. Только там решилось, да или нет. Билеты на самолет нас просили не покупать до окончательного решения. Затем на месте нам поставили штампы в документах, и мы оплатили въездную визу.

В Нью-Йорке я до этого была, что-то там знала, поэтому приехали сразу туда – в Бруклин, поскольку там очень большая русскоязычная эмиграция, есть русские газеты и магазины. Мы остановились в квартире знакомых: они брали с нас деньги за койкоместо, потому что мы занимали у них целую комнату, пока искали жилье.

Квартиру в Нью-Йорке найти очень трудно: за тебя должен кто-то поручиться. У меня были друзья, но они жили в другом штате. А эту ответственность на себя никто не хочет брать, потому что везде надо указывать свою кредитную информацию. Мы сняли махонькую квартиру через две с половиной недели после прибытия в Америку, и были счастливы до безумия. Мы приехали с четырьмя сумками и двумя детьми. В сумках были детские книги, зимняя одежда, две кастрюли, ложки, вилки... Мы зашли, расстелили на полу зимние вещи, сверху простыни – спали на полу. А ели из перевернутых крышек от кастрюль, по очереди. Потом уже покупали посуду, обживались, устраивались на работу.

Об образовании

Я долго не могла устроиться на работу: детям нужно было получить медицинские справки, пройти обследования, чтобы устроиться в школу и детский сад. В Нью-Йорке наши эмигранты держат подобие советских детских садов: это частные дома, где первый этаж полностью занят садом – в одной комнатушке игрушки, а в другой дети спят во время тихого часа на матрасиках или раскладушках. Но распорядок дня – как у нас, и кормят, как у нас, очень плотно. Садики начинают работать очень рано, заканчивают поздно. Если родители не успевают забрать детей, маленький автобус развозит их по адресам, но ребенка должны встретить, никто за него отвечать не будет. Сады очень дорогие: наш стоил 400 долларов – сумма непомерная! Но выхода не было: ты не можешь сидеть дома – нужно работать и выживать.

В типичном американском детском саду детей не кормят, все приходят со своей едой. Их не переодевают, а полы в саду покрывают ковролином, это очень принято, и дети спят одетыми прямо на них. В начальных классах школы они тоже поначалу могут сидеть просто на полу. Меня первое время от этого до судорог сводило – холодно же! В русском садике хоть на ковролине, более щадяще, а тут дети садятся на голый линолеум по кругу и слушают учителя.

В школе в Америке учатся с 4 до 18 лет. Школу можно выбрать частную или бесплатную. Те, кто побогаче, не отдают детей в государственные школы. Эмигранты из стран бывшего Советского Союза, кстати, тоже: родители, как правило, сами очень образованные, и детям хотят дать хорошее образование. У нас ребенок дополнительно занимался математикой по выходным: мы увидели, что она идет слабо, и нужно ее подтянуть. Поэтому дети эмигрантов нередко попадают в престижные учебные заведения. Но те, кто исторически с деньгами, дают понять, что они пришли сюда с деньгами. Есть даже такое выражение «богаты в поколениях»: они выросли в богатстве. А у нас просто исторически такого не было – в Советском Союзе все равны. Кроме того, когда эмигранты приезжают сюда, то достигают, в общем-то, среднего достатка. Но система достаточно открытая, и ты добьешься успеха, если в чем-то лучший.

Колледжи бывают частными, штатовскими или городскими – последние подешевле. Обучение платное все и для всех, за исключением случаев, когда ребенок очень хорошо сдал экзамены и поступает в колледж, где действует специальная грантовая программа. Грант распространяется на четыре года. Моя дочь учится в частном колледже, и мы платим 27 тысяч долларов в год – это с учетом того, что она хорошо закончила школу, и 17 тысяч долларов каждый год покрываются грантом. Если она перейдет в другой колледж, грант перестанет действовать.

Дочь учится на медсестру. В Америке все профессии, связанные с медициной, обеспечивают хороший доход в будущем, даже на низких позициях нянечек. Ну, а для того чтобы стать врачом, нужно поступать в специализированный колледж и потом подавать документы в медицинскую школу. Требования очень высокие: общий балл по итогам колледжа должен быть не меньше четырех, в течение двух лет нужно изучать все без оглядки на специализацию. Доктором стать очень трудно: врачами, как и адвокатами, становятся лучшие из лучших.

О медицинском обслуживании

Когда у нас был низкий доход, то мы попадали под все социальные программы и имели бесплатную медицинскую страховку на семью. Потом, когда доход подрос, она распространялась только на детей. Таким образом, мы совершенно бесплатно могли иметь все самое лучшее: страховка покрывала лекарства и любых специалистов – не только семейного доктора. По мере того, как наш достаток улучшался, мы перестали попадать под условия этих программ и стали искать работу с хорошими условиями и социальным пакетом.

У мужа, поскольку он состоит в профсоюзе, страховка распространяется на всю семью, и он ничего за нее не платит. Но за каждый визит к доктору мы платим по 20 долларов, возможно, на административные расходы – это оговаривается в страховке. В некоторых компаниях другие условия, и после визита доктор может еще прислать тебе счет на услуги, если есть разница с суммой страхового возмещения. Все страховки очень разные, в каждой оговаривается, сколько за каждую операцию берется добавочных денег, поэтому все стремятся получить социальную страховку.

В нашу страховку от профсоюза включены отдельные страховки на медицинское обслуживание, на лекарства, на офтальмологические и стоматологические услуги. Но с каждым годом условия ухудшаются, с тебя больше требуют своих денег. Кроме того, чтобы страховка вступила в силу, на медицинское обслуживание каждого члена семьи нужно потратить не менее 400 долларов из своего кармана.

О трудоустройстве

Мой муж инженер, закончил наш политех. Он устроился плотником в хорошую американскую компанию – через профсоюз. Профсоюзы в Америке имеют очень большую силу, гарантируют определенные доплаты, хороший соцпакет. Это был долгий путь: чтобы попасть в профсоюз, нужно иметь там знакомых, которые дадут тебе рекомендацию, а у нас таких знакомых, конечно, не было. В результате я сама пролистала справочник Yellow Pages и нашла этот профсоюз, позвонила и узнала, что есть другие пути: устроиться в компанию с профсоюзом либо закончить плотницкий колледж. Мы выбрали второй вариант: муж в течение четырех лет каждые три месяца неделю ходил на учебу. Образование в США – это большой бизнес, и там, где можно, тебя заставят получать дополнительное образование и подтверждать дипломы за свои деньги. В Америке пользуются своей системой измерений, и ты должен выучиться и доказать, что не перепутаешь ничего.

Я переучилась на бухгалтера. Сначала закончила полуторагодичные курсы, научилась обращаться с компьютером. Там все компьютеризованно, а я до этого видела компьютер, только когда еще в Твери делала переводы документов для грин-карты. Так что повысила компьютерную грамотность, получила азы бухгалтерии, подтянула английский.

Я не сидела на одном рабочем месте, «прыгала» очень много. Какое-то время ездила на работу по два часа: по первости хватаешься за любое место, уже потом ищешь, где больше платят. Сейчас у меня комфортная работа, а от двери до двери час езды. Наш офис возле Центрального вокзала, места, куда идут все туристы, каждый день я прохожу мимо Брайант-парка.

О работе

Мой муж идет на работу к 7:00. У офисных работников рабочий день, как правило, начинается в 9:00, но работодатели под тебя подстраиваются. То есть, ты можешь прийти с 7:00 до 10:00, чтобы успеть забросить ребенка в садик или школу, но должен отработать часы, оговоренные контрактом. Я работаю с 9:00 до 17:00, мне так удобно. В моей компании оплачивается даже час, предусмотренный на обед, но в других компаниях – к примеру, в той, где работает мой муж – он может не оплачиваться. У мужа обеденный перерыв длится полчаса, но в течение дня есть кофейные перерывы по 15 минут.

В штатах все подростки работают: это приветствуется, и для них есть рабочие места. Помимо того же Макдональдса, существуют всякие папины-мамины кафе и ресторанчики, булочные и пекарни. Наши эмигранты, к примеру, пекут очень вкусный хлеб русского образца – пшеничные батоны, ржаной, ситный. Они тоже с удовольствием берут на работу детей, оплата почасовая, а деньги небольшие.

О пенсии

Пенсионный возраст у нас сдвигается каждый год. К примеру, я пойду на пенсию в 67,5 лет. Мужу профсоюз обеспечивает раннюю пенсию – он может стать пенсионером в 56 лет. Но все годы, что он состоял в профсоюзе, он платил отчисления, деньги аккумулировались, плюс на них начислялись проценты. Минимальная пенсия по старости не больше 600 долларов в месяц, но при таком доходе ты как малоимущий попадаешь под все социальные программы – жилье предоставляется за меньшие деньги, ты получаешь продуктовые карты на 200 долларов, имеешь другие льготы.

Для мужчин и женщин пенсионный возраст одинаковый, но все стараются работать и дальше. Моя последняя босс трудилась до 70 лет: после этого возраста пенсионные выплаты чуть ли не удваиваются. У меня на работе есть сотрудники старше 70 лет, и они хотят продолжать работать.

Накопительная часть пенсии формируется на добровольной основе, но компании приветствуют ее наличие: после года найма работодатель начинает отчислять в пенсионный фонд такой же процент заработной платы, что отчисляет сам работник. Эти условия обговариваются при трудоустройстве и зависят от места работы: для компании это тоже способ привлечь кадры. Если ты переходишь на другое место работы, то накопления и переводишь на план своей компании или на специальный пенсионный счет в своем банке. Эти деньги не облагаются налогом, но ты не можешь снимать их и пользоваться ими до достижения пенсионного возраста.

Свои пенсионные накопления можно проверять на специальном сайте. Например, сейчас я уже могу рассчитывать на 1600 долларов пенсии по старости ежемесячно.

Об отпуске

В нашей компании ежегодный отпуск составляет две недели, если ты отработал пять лет. Но ты не можешь взять две недели разом, и между ними должно быть полгода. Так как я бухгалтер, мне нельзя брать отпуск в конце года из-за отчетов. Мы с мужем предпочитаем проводить одну неделю активного отдыха, одну – «ленивого». Кроме того, в год ты можешь взять пять дней больничного и два личных дня. Все остальное – только за свой счет.

О Родине

Тоска по Родине присутствует, конечно: родственники здесь, друзья остались школьные, университетские, в основном, уехали. Каждые три года ностальгия хватает за шею, и мне хочется приехать. Вообще, с возрастом тянет в Россию. Но, судя по той ситуации, которая обстоит в России с медициной для пожилых людей, удобнее, наверное, со своими болячками старость провести в США. Говорят, что в России, если тебе больше 65 лет, даже скорая помощь не приезжает. А в Штатах на медицинское обслуживание для пожилых людей тратится в пять раз больше, чем на медицину для детей.

Конечно, генетически я люблю Россию и благодарна ей как стране, в которой родилась, выросла, сформировалась как личность и получила очень хорошее образование. Но благодарна я и Америке: за то, что она приютила нас и дала возможность жить полноценной жизнью – просто жить и растить детей.

записала Софья Вискова