Что заставило меня придти на новую экспозицию полотна нашего современника, художника Гоши Левочкина? Даже за небольшое время, проведенное в Голливуде, можно встретить множество художников с русскими фамилиями. Совпадение ли это или же зарождается какое-то новое течение, новая тенденция, не побоюсь сказать, во всем мировом искусстве? Владимир Зимаков, о котором «Русская Америка» уже писала, Гоша Левочкин, другие наши соотечественники, создающие изобразительное искусство, сегодня вписываются как в контекст американской культуры, так и русской. Что же происходило до них? Где было современное искусство раньше?

Ни один художник не может творить в вакууме, вне контекста. Если же посмотреть на искусство 20-го века, то мы увидим, что было две больших революции в искусстве, которые полностью сместили наше понимание искусства. Во-первых, Арсенальная выставка в Нью-Йорке в самом начале двадцатого века, еще до Первой мировой войны. Это событие перевернуло искусство на десятилетия вперед, представив широкой публике Матисса, Ренуара, Пикассо, Кандинского, Малевича, Мунка и других. За вторым переворотом стоит такая фигура, как Генри Гелдзалер. Он проник в коллективное бессознательное своего поколения и собрал в единый костяк во второй половине 20-го века таких художников, как Хокни, Уорхол, Кунинг и других, снова перевернув наше представление об искусстве. Генри знал всех художников того периода лично, ведь они жили и творили почти по соседству друг с другом. Именно Гелдзалер стал первым куратором коллекции современного искусства в Метрополитен-музее в Нью-Йорке. Пришло ли время для нового переворота в искусстве?

Мы стоим на пороге нового поворота в современном искусстве. Галереи Голливуда становятся тесными для молодых художников, многие из которых являются выходцами из нашей культуры. Наши соотечественники, как в России, так и в США, очень ярко проявляют себя именно в искусстве, и чувствуют пульс современного общества как никто другой. «Русская Америка» писала о таком художнике, как Александр Таймер, который самостоятельно изобретает целые направления. Мы часто слышали о Николае Блохине, и многих других выдающихся художниках, наших соотечественниках, живущих по обе стороны Атлантики.

«Но в искусстве уже сказано все, что только можно», – вероятно, возразите вы. Хотя, посмотрев на реальность, в которой творят молодые художники сейчас, мы заметим, что ни один художник до них не был поставлен в такие условия! Развитие Интернета и социальных сетей поменяло многое в сознании и самосознании людей. Меня удивили безапелляционные слова Гоши Левочкина, с которым мы обсуждали особенности современного искусства: «Если хотите, то можете стать знаменитостью за год». Неужели это так просто? «Мы живем в таком мире, где все уже завязано на сети Интернет. Фейсбук, Твиттер, Тамблер, личные страницы во всемирной сети уже давно заменяют для многих культурную жизнь и посещение мероприятий. Виртуальный мир, это своего рода галерея, и магазин». Дошло до того, что можно просто заплатить эксперту по маркетингу, объяснив, какого уровня популярности хочется добиться, а все остальное дело техники и цифр в компьютере. Но Гоша не пошел по этому пути. Да, он ведет собственный дневник, ведь должен же мир знать, как повелось в электронной паутине, чем он занимается. Есть о нем и достаточно ресурсов. Но это и все. Человек-загадка? «Я просто хочу, чтобы они пришли ко мне в галерею». Тех, кто пошел по проторенному пути быстро растиражировали, раскрутили, и продали их картины через тот же Интернет, где и создали виртуальные галереи. «Мои друзья тоже обратились к подобной службе. Для них это работает и, действительно, привлекает как широкие массы, так и значительных людей. Они уже привыкли к ажиотажу, и, наверное, им приятно сталкиваться с успехом. Мне же нравится само приключение встречать людей непосредственно, в реальном режиме». Оказывается, и в наше время не все продается и не все покупается. Я тоже немного удивился. А ведь Гоша и раньше говорил мне, что цена не является для него решающей. Куда важнее для него общение с людьми через искусство.

Я был в гостях у художника Гоши Левочкина и мы обсуждали его картину, которую, кстати, ценители искусства приобрели во время последней экспозиции на престижной Ярмарке Искусств. «Мне нравится сам процесс работы, когда я совершенствую свое полотно, а оно совершенствует меня. Произведение вырастает и начинает самостоятельную жизнь, обретая свободу». А первой работой, на которую проявил спрос рынок, была Гошина картина «Мечты о Калифорнии», о которой он сейчас вспоминает с теплом. Трудно просчитаться, выбрав такую беспроигрышную тему, однако, работы Гоши систематически повторяют успех первой картины, как при выборе галереями, которыми руководят эксперты в искусстве, так и среди ценителей, которые руководствуются чувствами. Что удивительно, художник при этом не пытается угодить ни тем, ни другим, а просто остается самим собой.

Мы стоим на пороге уже наступившего постиндустриального общества, тогда как предыдущая плеяда художников только предсказывала наступление этой эры. Мы стоим на пороге энергетической революции и, не побоюсь сказать, революции сознания. Осмыслило ли человечество эти процессы через искусство? Или же это только предстоит сделать нашим современникам? «2012-й год уже принято считать годом перемен. Может это и звучит смешно, что каждый человек что-то существенно изменяет именно поэтому. Но как только я взялся писать свои работы в этом году, я сразу почувствовал существенную разницу. А именно, я почувствовал, что на этот раз я должен выложиться полностью, отдать полотнам все. Я вовсе не могу позволять себе расслабляться, хоть это не было присуще мне и раньше». В июле у Гоши новая соло выставка, в одной из авторитетных галерей в Венецианском районе Лос-Анжелеса. 

Кто из художников ближе всех подошел к осмыслению новых процессов в обществе? Грядущая революция в искусстве, в период которой мы вступаем, будет самой большой и значительной, из всех произошедших с начала 20-го века. Как мы можем передать происходящее на холсте? И можем ли вообще? Или же новый мир требует новых способов выражения в изобразительном искусстве? И у художников многие из этих способов уже есть! «Я хочу видеть больше пластилиновой анимации», – говорит Левочкин. «Трудно эту технику осовременить, но именно это и делает ее заманчивой, потому что этот материал не похож ни на что другое». Новая техника раскрытия образа для нового века! Но Гоша не открещивается ни от цифровых технологий, ни от всех других существующих техник. Можно только представить, что может получиться в руках такого непредсказуемого мастера. Кредо современного художника – делать то, что до него еще никто не делал, соединяя все, с чем искусство было когда-либо ознакомлено, и принося новое. Похоже ли, что этот подход в лучших традициях Пикассо – Дали – Уорхола?

Возвращаясь к антикварным методам ручного и промышленного производства, соединяя их с цифровыми технологиями, современные художники получают свободу выбора стилистических элементов и практического выполнения работ, разрушая сложившиеся стереотипы. Всегда ли живопись создается маслом, а печать чернилами? Смешанными эмульсиями, начиная от Леонардовских разработок, до фотографических, можно писать картины на любой поверхности. Их можно экспонировать, сканировать, калибрировать или смешивать все эти процессы. Это полностью меняет наше представление о жанрах. И это только начало!

Переворот, который происходит в искусстве сейчас, будет сродни процессу, который захлестнул Европу после изобретения печатного станка и начала широкой эксплуатации гравюрного дела. Известный экономист Джереми Рифкин заметил, что качественно новый скачек во всех сферах жизнедеятельности в обществе происходит только тогда, кода мы совмещаем общественные процессы с новой технологией общения. Изобретение письменности ознаменовало такой скачек в глубокой древности. На заре Возрождения это было вызвано печатным станком, в начале 20-го века телеграфом, а сегодня распространением сети Интернет, которая охватывает все больше общественных процессов. Не за горами тот день, когда нам снова придется открывать совершенно новые сферы деятельности и вместе с ними основывать новые залы для коллекций современнейшего искусства в музее Метрополитен или Мет, как ласково называют его американцы, воспитанные на искусстве. Прошу не путать с Метрополитен-оперой, которую тоже зовут Мет, или с подземной железной дорогой.

Каких художников мы увидим в новых галереях, посвященных искусству наших современников? Мы увидим именно тех художников, которые уже творят сейчас, и картины которых озаряют галереи от Москвы до Лос-Анжелеса и снова до Москвы. Вот я и пришел на «Доступную Ярмарку Искусств», как называлось это событие, состоявшееся в середине января, в поисках нового ренессанса русской культуры в мировом искусстве. Действительно, соответствуя духу представленного современного искусства, выставка проходила в громадной яйцеобразной палатке, сюрреалистично раскинутой на крыше здания, окруженной гнездом архаичных небоскребов, торчащих во все стороны. Казалось, вот-вот пролетит тень отлучившейся на момент мамы-птицы, согревающей это детище своим теплом на холодном бетоне старого мира.

Тут-то и была выставлена одна из картин Гоши Левочкина. Его работа как нельзя лучше гармонировала с общим духом выставки, где архаичная целостность и духовность, казалось, утерянные где-то между мировыми войнами 20-го века, снова воплотились в красках, и теперь совмещались с китчем и динамикой поколения Фейсбука. Здесь было что-то новое, чего мы еще не видели. Оно только начинает формироваться и выходить на сцену галерей, выставок и музеев. А ведут это движение вперед в том числе и наши соотечественники, в частности, Гоша Левочкин.

Мы привыкли, что обыватели в США знают о России не так уж и много. Стандартный набор ассоциаций: Толстой, Достоевский и коммунизм. Это как джентльменский набор: одеколон, бритва и портсигар. Но что значит наличие именно такого набора знаний? При чем тут Достоевский? Почему о нем, применимо к искусству, говорят так много на западе сейчас? Набокова или Тарковского тоже знают, хоть и не слишком хорошо, а вот с фамилиями Есенина, Ахматовой, или Булгакова знакомы лишь единицы, хотя и эти деятели многократно влияли на искусство разных периодов. За ответом я обратился к работам Гоши. И не зря. Он отметил, что мы живем в человеческом сообществе, существование которого, как и отдельных его членов, зависит более от сотрудничества, чем от соперничества. Однако я вспомнил, что теоретики капитализма нас учили, что человек жесток, расчетлив, эгоистичен, злобен и резко индивидуален. Таким человеком движет выгода. Он либо использует окружающих, либо действует самостоятельно. Тут явно что-то не увязывалось. Намек на решение этого противоречия громко и ясно обозначен в произведениях русского классика Достоевского в виде той идеи, что мы ответственны за все живое в этом мире и за ощущение себя как части вселенной, а не в рамках пищевой цепочки, как это любят представлять экономисты. По Достоевскому, сострадание и совесть есть связующие элементы социальной и экономической деятельности. Но почему этот принцип является центральным именно в искусстве? 

Как особенность русской культуры, духовность всегда была выше закона или жесткой власти. Не случайно художники зачастую обращаются к Достоевскому. Именно этот писатель одним из первых смог оценить значение культуры и духовности в современном для нас мире, как главной производительной силы, а не просто отвлеченного понятия, знакомого праздным мыслителям и гуманитариям 19-го века. Но никто до настоящего дня не имел необходимости высказывать так много при помощи языка образов!

Информация и культура, вместо досуга, становятся производительной силой, в которую можно инвестировать. Информация может накапливаться в человеке, а может и передаваться в форме созданного объекта. Важно именно информационное наполнение, а не стоимость материалов, из которых сделано произведение. «Я, как не кто иной, знаю, из чего создаются мои полотна. Хоть я и использую самые лучшие материалы и краски на рынке, дело совсем не в них!», – говорит Гоша. Талант, опыт и образ мышления уже создают совершенно новые решения, поэтому-то, наверное, удачная нематериальная идея определяет производственные отношения уже на ином уровне и затрагивает капитализацию целых отраслей. Это понимали и посетители выставки Ярмарки Искусств. Они бурно обсуждали многие из представленных полотен. А на выставке можно было приобрести работы мастеров по цене от двухсот до девяти тысяч долларов. Капитал сегодня – это богатство культуры. Покупатели картин, среди которых были и русскоязычные инвесторы, это хорошо понимают.

Мой пожилой друг и коллега-фотограф поделился, что его поколение еще застало молодым и никому не известным американского художника экспрессиониста Джексона Поллока. «Моя знакомая, тогда еще, на одной из выставок купила его картину за 25 тысяч долларов. И если бы она вообще после этого в жизни ничего не делала, и ничем больше не занималась, то, продав это полотно сейчас, была бы на всем готовом в финансовом плане, как говорится. Дешевле, чем за 5 миллионов такое творение теперь не уйдет!» Мой коллега рассказывал историю подруги семьи, вычисляя в уме возврат на ее инвестицию. Таких картин по частным коллекциям немало. Их даже находят в магазинах старьевщиков время от времени, если очень повезет. Так, картина Поллока, признанного одним из самых дорогих художников всех времен, под названием «Синие столбы», стоит свыше сотни миллионов долларов. А найдена она была в начале 90-х годов прошлого века совершенно случайным человеком, и куплена по цене рамки, в которую была вставлена. Такое случается редко. Но перед нами лежит другая уникальная возможность увидеть и прикоснуться к многообразию шедевров будущего именно сейчас, перед тем большим прорывом в искусстве, когда эти полотна станут признанными бестселлерами, и их место будет в галереях Мет, Гуггенхайма и Музея Гетти.

«Если хорошо сделано, то всем нравится», – подводит итог мой пожилой коллега, вспоминая первые впечатления детства от изобразительного искусства. В 12-летнем возрасте родители привели его в музей Гуггенхайма, на первую персональную выставку Энди Уорхола. Там был выставлен портрет Мэрилин Монро высотой с приличный дом кисти этого знаменитого художника. В общем-то, даже и не кисти, ведь портрет был выполнен, а точнее напечатан, при помощи процесса шелкографии. Портрет был виден только с расстояния, ведь вблизи все превращалось в гигантские разноцветные точки, как при рассмотрении газеты через лупу. Что это, искусство или игра с воображением? Тут даже техника искусства является приемом передачи идей и смыслов. В этом случае технология, совокупленная с искусством, породила не только гигантскую Монро, но и Силиконовую Долину, равно как и другие технологии печати и цифровую графику.

В любом случае, искусство – это не умершие музейные экспонаты или клише. Искусство – это яркая, динамичная жизнь со своими интригами. Это поле боя, на котором решаются судьбы народов и человечества, здесь и сейчас! Именно искусство, порождая прогресс и делая культуру производительной силой, одновременно разрушает четкую мертвую обусловленность технологичности и холодного расчета своим полетом иррациональности и зачастую даже элементами эксцентричности. Оно дает человечеству жизнь, раскрепощая и принося равновесие. Не является ли именно это тем спасением, которое так долго искало человечество и которое несет в себе современное искусство?

Гоша Левочкин делился своими взглядами на новые возможности, за которые он бы с радостью взялся как художник. «В современной России крутятся огромные капиталы, однако что мы знаем о современной русской анимации? Русская анимация прошлого создавала этот жанр, что всегда вдохновляло меня самого. Лидерами жанра сейчас являются США и Япония. Как выходец из России, представляющий ее культуру за рубежом, мне хочется видеть в российской анимации фигуры масштаба Уолта Диснея. Меня печалит то, что где-то не хватает маленького усилия для того, чтобы вывести анимацию на былой уровень, ведь культурные предпосылки для этого более чем достаточные. Я сам хочу приложить мои усилия как художника для того, чтобы показать масштаб русской культуры, частью которой я являюсь, через анимацию. При наличии соответствующего бюджета для создания полнометражного анимированного кино, я, несомненно, вернулся бы в Москву для непосредственной разработки сюжета именно там. Для меня важно отталкиваться от богатых традиций русской анимации, но осовременив их и придав динамичность и контекст современности». Глядя на его картины, на ум приходят мультики, и песни на которых мы росли. Они сами всплывают в голове. И как тут не подумать, что именно этот художник действительно сможет сделать то, о чем он так страстно мечтает.