Иван Иванков. Родился в Минске 10 апреля 1975 года. Спортивной гимнастикой начал заниматься в шесть лет.  В 14 лет стал членом юношеской сборной СССР. Впервые громко заявил о себе на юношеском чемпионате  Европы 1991 года в Афинах, где завоевал 5 золотых медалей и одну  серебряную.

Абсолютный чемпион мира по спортивной гимнастике 1994  и 1997 года. Абсолютный чемпион Европы 1994 и 1996 года. Обладатель большой коллекции медалей различного достоинства мирового и европейского первенств. Совершенно мистическим образом спортсмену не везло на Олимпиадах…

- Иван, мир узнал о тебе, когда на чемпионате мира 1994 года в Австралии ты завоевал золото в многоборье, победив своего знаменитого земляка Виталия Щербу. Тебе было 19 лет. Щерба был тогда твоим кумиром? Шесть золотых олимпийских медалей все- таки выиграл на Олимпиаде-92 в Барселоне…

- Кумиром у меня был с детства Дима Белозерчев. Я помню, как в 88- году, когда сборная перед Олимпиадой приезжала готовиться в Минск, мы, тогда еще маленькие пацаны, встречали их на вокзале с цветами. Жизнь сложилась так, что уже чемпионом мира я с ним встречался и разговаривал на равных. Правда, Дима сказал, что не помнил эпизода на вокзале... Судьба подарила мне много таких встреч.

Что касается той победы в Австралии, то я сам тогда не рассчитывал победить. Выступал даже не в сильнейшей смене, где Виталик Щерба был, а до нее. Но так получилось, что тот результат, который я показал, не удалось никому превзойти.

- Щерба поздравил с победой?

- Да. Подошел, по-дружески поздравил, сказал, что это только начало, что мне еще есть над чем работать, причем работать очень серьезно, если я хочу держаться на этом уровне. Сам он, естественно, был не доволен своим результатом. Но он - молодец. Я тогда увидел, как человек может бороться до конца: с 13-го места подняться до третьего.

- Ты был тогда «молодым» в сборной. Были ли какие- то элементы дедовщины? Евгений Плющенко поведал миру душераздирающую историю о том, сколько ему тумаков и подзатыльников доставалось от старших товарищей по сборной, особенно от Алексея Ягудина…

- Наверное, в какой- то мере, это есть везде. Хотя гимнастика, вообще-то, это дисциплинированный вид спорта. И умный человек понимает, что советами и помощью молодым можно добиться большего уважения и авторитета, чем подзатыльниками.

- Иван, как ты пришел в гимнастику? Валерий Люкин, помню, рассказывал, что он тайком увязался за старшим братом, который пошел записываться в гимнастическую секцию…

- К нам в детский сад пришли тренеры. Мы играли тогда на улице, они подошли к воспитателям и объяснили им что- то. Нам сказали, что пришли люди с киностудии, которым нужно найти сильного и ловкого паренька для главной роли в кино. Нам объяснили, что надо подтянуться на перекладине 10 раз. Ну, сколько раз шестилетки могут подтянуться? Три-четыре… Я был подвижным, физически развитым, хотя и не отличался примерной дисциплиной. В общем, мне удалось подтянуться девять раз с большим трудом. Десятый раз просто нереально было сделать. И я висел, просто висел. Мне говорят: все, спрыгивай, хорошо, возьмем тебя. Но я не спрыгивал. Думал, обманут, надо же десять раз подтянуться… Чуть не плакал уже, но продолжал висеть. Один из тренеров помог мне подтянуться десятый раз и дали мне записку. Сказали отдать родителям. Я счастливый прибежал домой со словами «Мама, я буду сниматься в кино»! На следующий день мы пришли в секцию гимнастики. Это не было съемочной площадкой, но это было другое кино… Тот маленький зал спортивного клуба армии в Минске показался мне очень большим, все крутились, и я думал: неужели я тоже когда- то смогу так сделать…

- Нравилось?

- Сначала - да. Было все интересно и здорово. Потом более способных отобрали в особую группу и начали уже тренировать по-серьезному… А по- серьезному - это и сорванные руки и растяжки и боли, надо было терпеть… Не очень нравилось. Был у меня друг Дима, и мы с ним решили, что вот выступим на чемпионате города - и «завяжем». Выступили, он занял третье место, я - четвертое. Решили, что надо стать чемпионами города и после этого «завязать». Лет по восемь нам было. Стали чемпионами города, потом - республики, потом попали в сборную профсоюзов, потом сборы, соревнования, сборная Союза…

- То есть победы были своего рода допингом?

- Победы очень важны. Говорят, надо терпеть, идти к намеченной цели, но если не будет просветов, побед - пускай даже маленьких, это тяжело. Победы - как подпитка, они дают тебе энергию и силы работать дальше.

- Иван, а ты помнишь свою первую поездку на соревнования за рубеж? Я думаю, что это тоже в те времена было хорошим стимулом… Светлана Богинская рассказывала мне, что все свои суточные во время первых зарубежных соревнований потратила на жвачку: в Белоруссии такой «вкуснятины» не было…

 - Конечно, помню свою первую поездку. Мы поехали сразу в Бельгию. Мне было 12 лет. Причем, мы попали туда как- то случайно. Был очень большой турнир международный на уровне первых сборных, но что-то наши чиновники перепутали и отправили от «профсоюзов» меня и еще одного паренька из Белоруссии. У нас даже формы настоящей гимнастической не было. В те времена форму вообще было сложно, мы ее покупали у ребят- членов сборной. Нам выдали чистошерстяные костюмы, мы гордились этим, но они висели на нас, как мешки… Когда мы приехали и увидели, куда мы попали, как люди одеты, какая форма у гимнастов из других стран, было немножко стыдно… Но когда мы снимали свои костюмы и в 12-летнем возрасте делали то, что мы делали - на нас смотрели с большим уважением. У нас даже тренера не было, и нас страховал тренер болгарской сборной. Зато был человек в делегации (кроме нас еще была женская сборная), который нам приказал из номеров никуда не выходить и ни с кем не общаться. Под страхом того, что это будет наша последняя поездка.

- И ты послушался?

- Нет. Мы решили, пусть это будет наша последняя поездка, но общаться мы будем, и пошли делать «ченч» с итальянцами и американцами. Нам, двум пацанам, взрослые спортсмены надавали каких- то маек, брелков, значков…

- Иван, в прошлом году ты объявил об уходе из большого спорта. И ушел. Многие недоумевали: год до Олимпиады «не дотянул»…

- Я в спорте - 26 лет. В шесть лет пришел и ушел - в 32. Люди немножко не понимают, что постоянно быть пике и выдерживать определенный уровень, это очень непросто, это очень тяжело - и физически и морально. А опускаться на более низкий уровень - это деградация. Если я выходил на помост - я знал, что я борюсь за медаль, я не приезжал на соревнования просто поучаствовать…

Может, устал и от грязных судейских игр, когда за тобой не стоит богатый дядя Сэм с большими деньгами и тебя постоянно тычут носом в грязь…

- Остановимся на необъективном судействе поподробней… Скажи тогда, кто платил за медали Люкина, Артемова, Белозерчева, Щербы?..

- Времена изменились. Тогда был большой Советский Союз. Кто сейчас может, как Щерба на Олимпиаде в Барселоне, выиграть 6 золотых медалей?.. Это просто нереально по всем критериям. Почему тогда это было возможно?.. После того, как мы обыграли японцев и постоянно стали доминировать на всех чемпионатах мира, побеждать было можно. У нас были свои люди в ФИЖ, президентом которой был Титов, наш человек, у нас везде были свои люди… Это была как мафия своеобразная... Когда распался Советский Союз, все другие страны, которых раньше не были на пьедестале, но которые тоже хотели побед, захотели «расквитаться» с нами за долгие годы нашего доминирования.

Где- то до 1996 года мы еще держались, но в Сиднее, в 2000- м был уже переломный момент…

- В Сиднее ты занял четвертое место в многоборье. Перед Олимпиадой журнал Sport Illustrasted вышел с твоей фотографией на обложке и подписью “Самый сильный гимнаст мира». Засудили?..

- Там были моменты. Можно было поставить 9.8 или 9.775… И мне ставили 9.775, а моим соперникам - 9.8… И этих тысячных их не хватало… По последней Олимпиаде, в Афинах 2004, я сужу, как все куплено, причем, на таком уровне, когда разбор идет уже между президентами… Когда президент Болгарии заставляет свой НОК оспаривать решение судей, когда идут разбирательства по поводу золотой медали в многоборье…

Не один я говорю о проблеме необъективного судейства, многие спортсмены, и не только гимнасты. Помню, фигурист Илья Авербух рассказывал: «Вы что, думаете, мы просто так золотые медали выигрывал?.. Мы летели на Олимпиаду, а за нами летел самолет, полный, мехов, шуб, подарков…» На эту тему можно говорить очень долго и приводить множество фактов. Просто больно смотреть, как спорт из посла мира превращается в бизнес, где все продается и покупается…

- На Олимпиаде в Афинах на брусьях у тебя был такой же результат, как у китайского спортсмена. Однако судьи решили, что он получит бронзу, а ты - 4 место. Было обидно?..

- Там у нескольких спортсменов был один результат. И судьи решили, что бронза пойдет китайцу, а все остальные получат 4, 5 и 6 место. Я видел, как гимнасты разводили руками после этого решения, некоторые даже плакали. И я их понимаю. Если это президент МОК Жак Рогг лично принимал такое решение, то я считаю, он сделал большую ошибку. Он лишил людей не только олимпийской медали, но и возможности изменить свою судьбу, свою жизнь. Потому что когда ты приезжаешь с Олимпиады с медалью - на тебя смотрят совсем по-другому.

- Иван, наверное, я не ошибусь, если скажу, что самым большим разочарованием в твоей жизни была Олимпиада 1996 года в Атланте. Ты выиграл все предолимпийские соревнования и тебя небезосновательно считали главным претендентом на золото. И вот - за две недели до стартов, уже в Олимпийской деревне Атланте, у тебя «летит» ахилл…

- Депрессия была очень сильная. Когда у меня порвался ахилл - как струна какая- то во мне оборвалась. Как будто все обрушилось, и внутри - одна пустота. Всю Атланту я прошел на костылях. Физически очень окреп, но морально был подавлен. Если бы я выступил в Атланте, думаю и команда наша была бы в призерах, мы тогда двадцать пять тысячных проиграли Украине, и в многоборье бы поборолся, и в отдельных видах программы шикарные были… Я думаю, что и в Сиднее мне было бы гораздо легче выступать. Точно был бы при медали, и ни при одной. А когда ты пропускаешь Олимпиаду из-за травмы - большой спорт этого не прощает. Слишком много тут ставится на кон: все или ничего…

- Как тебе удалось «возродиться из пепла»? Ведь уже в следующем, 1997 году, ты с блеском выиграл многоборье на чемпионате мира в швейцарской Лозанне…

- Я сидел в Минске, никому не нужный, и на мне был поставлен большой крест. Олимпийский чемпион, американец Барт Коннер и его жена Надя Команечи вытащили меня в Штаты. Я прилетел к ним на костылях, в гипсе. Думал, бесполезно, уже все для меня закончено. Они повезли меня сначала в Оклахома-Сити реабилитировать, потом увезли в Лас-Вегас к известному специалисту Кису Клэвэну, который работал с боксером Майком Тайсоном, игроком в гольф Тагером Вудсом и другими знаменитыми спортсменами. Кис мне сказал: «Мы не просто восстанавливаем, мы делаем спортсменов лучше, чем они были до травмы»… Я умирал на этих тренажерах, чуть ли не со слезами делал все эти бесконечные упражнения… Каждую ночь я дожился с мыслью, что все это зря, и каждое утро просыпался с надеждой, что все это не зря. Было очень тяжело. Но я очень хотел вернуться, и не просто вернуться…

Та победа в 1997- м году на чемпионате мира в Лозанне была, наверное, моей самой большой победой, и прежде всего, победой над самим собой.

- Иван, ты доволен своей спортивной карьерой?

- Несмотря на какое-то фатальное невезение на Олимпиадах, я считаю, что я - везучий человек. Мне удалось выиграть два чемпионата мира в многоборье, два чемпионата Европы в многоборье. Таких только три человека в мире. Дима Белозерчев, китаец Ян Вэй и я. Я счастлив за ту карьеру, которая у меня была.

- Вскоре после твоего официального ухода из большого спорта в прессе появилась информация, что тебе предложена должность главного тренера сборной Белоруссии. Это правда?

- Да. Я встречался с министром спорта. К сожалению, те финансовые условия, которые мне были предложены, меня не устроили. Может быть, что- то еще поменяется, этот вопрос не закрыт до конца. Я с удовольствием буду работать со сборной Белоруссии, и растить чемпионов. Но я хочу работать без оглядки на пресловутый экономический фактор, отдавая всего себя. Я не хочу думать о каких-то подработках, о том, как прокормить семью…

- Если не секрет, Иван, какую зарплату тебе предложили?

- Ставку в районе 500 долларов.

- Когда ты был спортсменом, сколько тебе платили?

- У меня была президентская стипендия в 2000 долларов. За такие деньги я готов работать. Я буду счастлив работать дома. Почему я должен куда-то уезжать?..Вы не обвиняйте спортсменов, которые уехали, а спросите их, почему они сделали это… Это не нормально, что сегодня у нас олимпийская медалистка Сиднея подрабатывает на новогоднем утреннике, а чемпион- штангист перегоняет машины…

- Иван, то есть тому факту, что вся мужская олимпийская сборная 1988 года сегодня в США, как и вся сборная 1996 года, есть очень простое объяснение: как ты говоришь, «пресловутый экономический фактор»…

- Да. Потому что у людей не было ни квартир, ни зарплат, ни средств к существованию. Бытовые условия у многих были просто ужасными. Мой друг, гимнаст, с семьей и маленьким ребенком жил в одной комнате со своими родителями…

- Иван, где ты сегодня живешь: в Белоруссии или США?

- Физически - в Нормане, Оклахома, душой - в Минске, Беларусь. Пока, я считаю, я выживаю, пытаюсь понять, к чему я иду. Если я нужен Белоруссии - значит, я буду в Белоруссии. Если не нужен - значит, буду искать, где я нужен.

- Где работаешь сейчас?

- Тренирую детишек в гимнастической школе Барта Коннера и Нади Команечи. Не готовлю их на какой- то большой результат, но чему-то они учатся, радуются этому безумно… Замечательные отношения с Бартом и Надей. Они - великие спортсмены и очень хорошие люди. Но это не мой уровень… Я хочу быть полезен своей стране.