Американские студенты задавали свои вопросы после того, как отыграли последние оркестровые аккорды эпического фильма Сергея Эйзенштейна «Броненосец Потемкин». Перевод был совсем не достойным, оставлявшим желать намного лучшего, как сказал профессор Хайм. И действительно, перевод был выполнен очень приблизительно. Было скорее похоже на смешную пародию, чем на перевод эмоциональных реплик, выбрасываемых с экрана героями немого фильма, напечатанных на русском языке в отдельных кадровых вставках. Но даже такой перевод не мог повлиять на восприятие классической ленты Эйзенштейна, премьера которой в 1925-м году в Большом Театре наделала много шума по всему миру. «Броненосец Потемкин», снятый о событиях тогда еще 20-летней давности, был представлен публике всего через три года после фактического завершения разрушительной Гражданской войны. Это подчеркнул и профессор Хайм, отвечавший на вопросы аудитории после киносеанса. Сама по себе премьера фильма в Москве в те годы была невероятным событием. Но этот фильм Эйзенштейна еще и умудрился возглавить многие списки классических лент за последующие десятилетия. Вопросы студентов и магистров из аудитории были самыми разнообразными. «На реальных ли событиях основан фильм? На настоящем ли корабле происходили съемки или в студии? Почему в фильме только музыка, а герои открывают рты, но не говорят? Были ли в то время театры?»

Майкл Хайм терпеливо, а иногда снисходительно отвечал на эти вопросы. Ведь он представлял открытие Советской Серии. Понимание культуры осуществляется через кино, как это утверждают многие общественные деятели. В рамках предмета Восточно-Европейских Исследований и Отделения Славянских Языков и Литературы при Университете Калифорнии и проводится показ этой серии кинолент, а именно, мероприятие под названием Советская История через Советское Кино. Слово Советское, почему-то ассоциирующееся с шипящим легким алкогольным напитком, упомянуто дважды! Я помню, что мы долго гадали, еще в Советском Союзе, чем же занимаются советологи на Западе, когда узнали о существовании этой удивительной профессии. Кто бы мог подумать, что они смотрят старое кино!?

Профессор Славянских Языков, Майкл Хайм, получивший докторскую степень в Гарварде, преподает в Университете Калифорнии в Лос-Анжелесе (UCLA). За время преподавания он снискал широкую известность и уважение за переводы произведений литературы на английский с различных языков. В его арсенале, помимо русского, состоят чешский, французский, немецкий, итальянский и сербско-хорватский. Именно его переводы признаны наиболее исчерпывающими, и отмечены рядом наград. Но и это не предел. Его живо интересуют и другие языковые семьи, например лингвистика самой многочисленной на земле китайской культуры. Я понимаю, что трудно устоять против соблазна прочитать в оригинале легендарных китайских поэтов, как Ли Бо и Ду Фу, или труды Лао Цзы 25-ти вековой давности. Но мне трудно понять, как же один человек способен объять такое громадное разнообразие культур и смыслов? Это поистине невероятное явление. И с таким удивительным человеком мне удалось познакомиться. Среди книг, авторство которых принадлежит профессору Хайму, есть и работы о русской литературе в эмиграции. Эта тема в литературе стала чуть ли не самой животрепещущей в России за последние десятилетия, когда страна открыла многообразие литературного выражения соотечественников за рубежом.

«Объясните роль церковного служителя в фильме?» – спросили профессора после показа фильма из аудитории. Вопрос глубокий, ведь фильм советский, а сейчас мы знаем, что Сталин, в свое время обучавшийся в семинарии, имел неоднозначное отношение к православной религии. «Основное направление Советской идеологии было противорелигиозным. Религия высмеивалась. Это одна из отличительных черт того периода. Это проявление официального недовольства церковью со стороны нового строя», – ответил Майкл Хайм. Было упомянуто и Кровавое Воскресенье. Возможно, по словам профессора, такой герой в рясе был призван символизировать Георгия Гапона, бывшего, как мы знаем, священнослужителем, но считавшегося многими современниками провокатором. Это упоминание открыло новую грань моего понимания легендарного фильма.

До сих пор осталось очень много спорных моментов в событиях 1905-го года. Теперь-то мы можем смотреть на далекие события с точки зрения истории. Можем ли мы увидеть, что вечно, а что преходяще? Из учебников истории, переосмысливающих события той первой революции 20-го века, я помню, что имелись свидетельства очевидцев о доносившихся из мирной толпы и с других сторон выстрелах. Как говорили свидетели, первые выстрелы ударили как по солдатам, так и по толпе, и спровоцировали войска на бойню, устроенную в тот трагический день, и повлекшую политическую дискредитацию царской семьи. Какое отношение те события Кровавого Воскресения на площади могут иметь к фильму «Броненосец Потемкин»?

«Это фильм выходит за пределы дискуссии об истории и идеологии. Тут затрагивается тема реальности в искусстве. Что происходит с произведениями искусств в реальном мире? Насколько они отражают саму реальность?» – спрашивает аудиторию профессор Хайм. Этот вопрос показался мне интересным и даже провокационным. Позвольте объяснить.

Наибольшего накала действия в фильме достигают во время противостояния взбунтовавшегося корабля целой флотилии военных кораблей. У бунтовщиков практически не было шансов, сравнивая пушечное вооружение корабля с одной стороны, и целой эскадры с другой. Но этот бунт, как показано в фильме, отражал иной баланс сил в обществе. Бунтовщики, несомненно, выигрывали в столкновении умов и сердец среди собратьев по оружию, да и внутри всего общества Российской Империи. Но в момент противостояния все зависело от выдержки каждого отдельного моряка. Грянь один выстрел, или разорвись даже петарда, не избежать бы было морской битвы, так живо передано напряжение в фильме!

«Враг на расстоянии выстрела» – читаем мы на черном экране. «Все на одного. Один на всех». Как ребенка, держат руки матроса снаряд, готовый через какой-нибудь момент вылететь из жерла орудия по направлению к таким же точно матросам с других кораблей. А эскадра тем временем приближается, и музыка напоминает заставки советских телепередач конца Перестройки. Поднимаются пушки, которые бы сделали честь и современным орудиям. Напряжение кажется невыносимым, как будто сейчас откроют огонь по аудитории с мерцающего экрана. «Выстрел?» – вопрошает черный экран с нервно бегущими по нему пылинками и полосами царапин. Нет, «Братья!» – кричат немые лица через время с экрана, приветствуя друг друга, вместо того, чтобы обрушить мощь зарядов. Что это? Переосмысление событий 1905-го года? Или создание новой линии истории?

«Братья, в кого стреляешь? Дрогнули винтовки» – разыгрался эпизод неповиновения приказу расстреливать сослуживцев на корабле в начале фильма. Братья не стали стрелять в братьев. Из этих сцен «Броненосца» можно вынести уроки для современности. Несомненно, эти уроки были преподаны Эйзенштейном в те далекие 20-е годы не случайно. Ведь страна только выходила из смуты гражданской войны, и требовалось полное напряжение созидательных сил для того, чтобы заново создать общество. Сценарий в «Броненосце Потемкине» с легкостью мог пойти по пути Кровавого Воскресения. Это наталкивает на мысли и о не понятых нами до сих пор событиях 1993-го года в Москве, делая фильм актуальным и для нас. Напряженные моменты создают те переходные точки истории, которые определяют дальнейший ее ход. Воздействуя на эти переходы, как мы видим из шедевра Эйзенштейна, или не воздействуя на них, можно поворачивать развивающиеся события в одну или другую сторону.

«По какой причине множество американцев увлекаются советским периодом?» – переспросил мой вопрос Профессор Хайм. «Было такое событие, как Холодная Война. Мы не можем игнорировать ее наследие. Меня лично привлекает русская литература, которую я с удовольствием изучал еще в школе. Каждый, кто соприкасается с русской культурой, начинает ею увлекаться».

У меня не укладывалось в голове, каким образом человек, работающий с произведениями литературы, может быть связан с кинематографом? «Литература имеет свою ограниченную аудиторию, в отличие от жанра кино, который доступен каждому. Идеологически, жанр кино более эффективен, в этом случае», – ответил профессор Хайм. На фильмы быстро проходит мода, хоть они и более доступные. А книги читают и по прошествии многих десятилетий. Мне было интересно, почему же «Броненосец Потемкин» остается востребован и сейчас? «Этот фильм вошел в разряд классики. Его показывали везде, в кинотеатрах и школах. За всю историю Советского Союза именно этот фильм был всегда востребован наиболее полно», – объяснил Майкл Хайм.

Этот кинопросмотр подкрепил мое чувство, что по прошествии двадцати лет все чаще происходит пересмотр Советской истории в общечеловеческом ключе, и увлечение ею. Американцы начинают изучать русский язык, потому что им интересна история и культура СССР. В России и за ее пределами Советский опыт кристаллизуется более объективно, а не только в эмоциональных оценках «плохо» или «хорошо». Хотя остается очень много стереотипов, как и пережитков прошлого.

Один из моих американских друзей, увлекающихся изучением русского языка спросил у меня с акцентом: «Что такое

Цапарюшка?» Я не понял его и, вытаращив глаза, переспросил, что он имеет в виду. А он уточнил: «Говорят ведь, выстрелить из цапарюшка». Тут я все понял! «Это же, наверное, Царь-Пушка! Но из нее не стреляют». Многие и не знают, что из этого оружия никогда не было произведено и выстрела. Не символично ли, что мощнейшее оружие своего времени ни разу не выстрелило? И не потому, что это был блеф, или оружие не работало. Пушка работает, еще как! Но не в том ли смысл оружия, чтобы не пришлось его использовать, в отличие от теорий блицкрига или доктрин превентивного удара? Фильм Эйзенштейна заставляет задуматься о том, через что целому обществу пришлось пройти, чтобы заново понять такую истину. Не является ли это понимание одним из ценнейших наследий ушедшей советской эпохи?

Профессор Хайм проявил глубокое понимание, как к истории России, так и к историческим процессам внутри страны. Представление Советской Серии оказалось оживленным событием. Центр Евроазиатских исследований, и Отделение Славянских Языков и Литературы в Университете Лос-Анжелеса, проводят такие события, открытые для всех желающих, в течение октября и ноября. Приходите, и получайте впечатления от приятного общения!

В более широких рамках этого мероприятия, растянутого на три осенних месяца, обсуждали различные аспекты выборной системы, потребительских товаров, демократии и коммунизма. Журнал Коммунистических и Пост-Коммунистических исследований явился соучредителем конференции, посвященной оценке 20-ти летнего юбилея падения Советского Союза. А на следующий раз обещали показать фильм про Чапаева. Поражает легкость анекдотического разнообразия тем, когда на одном дыхании рассматривают вопросы мировой революции и победившего ее консюмеризма. А что бы Чапаев сказал по этому поводу? Наверное, потеря важности тех вопросов, которые казались нам главенствующими десятилетия назад, и является главным итогом смены систем. Главное, не забыть на следующую премьеру принести попкорн!