Люди злы, как прокуроры,

Ждут печального конца,

От тоски у всех запоры

И землистый цвет лица.

Улыбаться надо, братцы,

Не сдаваться, молодцы!

Если нация в прострации,

То нации концы.

Все будет обалденно.

И не о чем скорбеть.

Вам надо ежедневно

Сто сорок раз пропеть

О том, что все отменно,

Все просто офигенно,

Все ништяк.

Это слова песни, исполненной последней, в репертуаре сольного концерта, на который я попал в пасмурный сентябрьский выходной. Концерт проходил в уютном городке Университета Калифорнии в Уэрвайне, к югу от Лос-Анжелеса. Живописный заповедник фауны топей Ньюпорта отделял островок университетского городка от урбанизированного ландшафта и ревущих шоссе. Дальше к югу простирались курортные районы Южной Калифорнии, а к северу – предгорья, каньоны и парки, над которыми возвышаются пики Сан-Бернандино. Да, конечно, это был концерт бардовского шансона Тимура Шаова.

Мы привыкли, что барды исполняли песни определенной тематики, а шансонье другой. Когда-то были популярны пикники, «квартирники» или «кухонники» бардов. Возможно, ими-то страна и жила, когда жить было больше нечем. Можно ли сказать, что сейчас не существует границы, как таковой, между исполнением бардов и шансоном? Так повелось, что многие привыкли ассоциировать исполнение шансона бардов с движением диссидентства, неповиновения и бунтарства. Эдит Пиаф и Шарль Азнавур тоже исполняли шансон. Русский же шансон дал этому направлению совершенно иное значение. Списки известных нам исполнителей русского шансона гораздо длиннее, чем в классическом французском. А вот уменьшилась ли социальная значимость текстов бардов за последние полвека? Жив ли жанр? Чтобы узнать ответ на этот вопрос я и приехал в сказочный университетский городок на юге Калифорнии.

Тимур Шаов заявил о себе как-то неожиданно, и даже совсем, казалось бы, в безвременье. Хотя было ли у нас иное время, чем безвременье? «Песня дельтапланеристов» была первым его произведением, которое я услышал в исполнении автора. И сразу запомнилось. Его жанр относится к авторской песне, которая, казалось, была бы более уместна годы назад. Сегодня на эстраде главенствуют другие стили. Есть ли место бардам?

Сам Господь тому порука –

Мир земной открылся мне!

Дельтаплан – такая штука,

Философская вполне...

Ну так выпьем, кто захочет,

За полеты на Руси!..

Если можно, Авва, отче,

Рюмку ближе поднеси!

Основная специальность Тимура Шаова – гастроэнтеролог. Видимо повелось, подобно пастернаковскому доктору Живаго, иметь медицинскую степень, чтобы дать точный диагноз социальным явлениям. Гастроэнтеролог специализируется на желудочно-кишечном тракте, включая желчный пузырь, прямую кишку и задний проход. Песня «О большом и малом начальстве» тоже произвела впечатление. Да и как не произвести? Это своего рода диагноз. Наверное, не случайна такая точность. Еще Некрасов более века назад обозначил главенствующую роль поэта, как осознанного гражданина в обществе, по сути, как совесть народа. Что не песня Шаова, то определенный диагноз.

Чем мельче начальник,

тем дело печальней,

Тем больше доставит

он всяческих мук.

Голодный и жадный,

он не травоядный,

Он мелкий, но хищный,

он – крыса Пасюк.

Долго после концерта народ не хотел расходиться, делясь воспоминаниями и впечатлениями и прося автографа у барда. Тимур щедро уделял всем время. А ведь, наверное, после выступления он устал и вымотался! Все хотели сфотографироваться с поэтом и музыкантом. «Я из Узбекистана», – сказала женщина с роскошной прической, желая сфотографироваться с бардом. «Конечно можно! С Узбекистаном без очереди!» Царила добрая и веселая атмосфера. Для выходцев из бывшего СССР концерт представлял еще и событие, позволяющее вспомнить прошедшие там годы, молодость и детство. Делились воспоминаниями и находили земляков. «Я тоже музыкант», – говорили поклонники, и делились и своими профессиональными взглядами на исполнение. Никто не остался в стороне, и каждый смог найти в концерте именно то, что ему по душе. А это так редко случается!

Тимур Шаов упомянул и Высоцкого, как одного из вдохновивших его самого исполнителей. Я не бывал на концертах ни Высоцкого, ни Галича, ни Окуджавы. Но я думаю, что зрители испытывали те же чувства на их концертах, что и мы на концерте Шаова. Для меня это было очень важно, ведь именно творчество бардов является той связующей частью нашей культуры в целом вот уже более полувека, если не дольше. И это не могут изменить ни новые направления в эстраде, задаваемые расчетливыми продюсерами, ни цифровые студии звукозаписи, делающие крутые клипы. Творчество пробивает асфальт равнодушия, как это было и в страшные годы террора, так и в наше непростое время.

Раньше были кассеты, которые передавали из рук в руки, переписывали и самостоятельно переиздавали записи концертов. «Ну, кассеты доходили», – ответил Тимур в интервью на мой вопрос о влиянии бардов на его творчество. Писал Тимур поначалу даже не для эстрады, а, как он сказал, для друзей. Наверное, только так может и начинаться самое откровенное творчество, свободное от влияний рынка и кратковременной капризной моды.

«Я любознательный», – сказал Тимур. «Не могу сказать, что я знаком с жизнью в США, я просто наблюдательный». У меня сложилось впечатление, что мой собеседник хорошо представляет реалии жизни выходцев из русскоязычной среды за границей. Да и не удивительно, Тимур Шаов в течение десяти лет собирает концерты и вечера по всему миру, и как он сам поделился, еще и преподавал некоторое время в одном из университетов США.

«Прошлое наше славно, настоящее непонятно, будущее туманно». А это Тимур уже сказал насчет своего отношения к современной России. Отсутствие независимых судов, коррупция, недостаточная свобода слова, которая не способна зачастую донести необходимый смысл в полной мере, это в целом и беспокоит его значительно. Эти вопросы серьезные, а не просто общая классическая отговорка-клише вроде «дороги и дураки», как часто можно слышать в последнее время, даже в средствах массовой информации. «Сколько лет реформам, а все хуже и хуже. Если бы не нефть, то давно бы уже страна развалилась». А в чем выход? Тимур сказал, что его он не видит, пока. А творчество? «Я далек от мысли, что это может перестроить мир. Я ничего не исследую, я просто пишу. Это моя работа».

Тимур и его музыканты через год снова приедут в Лос-Анжелес с новой программой. А до того, как он приедет в США, Тимур приглашает всех в Москву, где он планирует выступать каждый месяц. Будут также и туры по регионам. У Тимура свой стиль и «своя песня». Нет другого такого исполнителя как он. И это вовсе не рыночное позиционирование! Это отличительная черта авторской песни. Каждый бард – это отдельное событие. Что такое авторская песня? Что это за жанр? «Ну, ничего себе!» Ответил, рассмеявшись, Тимур. «Я целую лекцию для американских студентов писал на два с половиной часа. А вы хотите, чтобы я за двадцать секунд рассказал? Когда-то это было нечто нонконформистское, некий эстетический протест. Сейчас эти функции совершенно утрачены. Ни социального протеста, ни нонконформизма. Люди просто поют, и романтизируют действительность. Это тоже хорошо. Нельзя от всех требовать чего-то».

Из разговора я понял, что подобное угасание самосознания не является близким по духу творчеству Тимура Шаова, выводя его за рамки известных современных жанров. Его-то песни отличаются нонконформизмом и протестом! «У жанра есть будущее», – признал Тимур, даже, как я подумал, несмотря и на непонятное настоящее. «Молодежь приезжает на фестивали, поет какие-то песни. Есть люди, которые пишут новые песни. Значит, есть будущее у жанра».

«Самая трагичная фигура – это Башлачев. Все выдающиеся люди всегда сами по себе. Их ни в какой лагерь не затащишь. Они индивидуальности. Русский рок всегда близок был к авторской песне, потому что всегда текст на первом месте. Хотя это и разные жанры». Мы разговаривали о различных направлениях музыки и об их влиянии и связях друг с другом. «Я никогда не пишу песни на определенную аудиторию. Я никогда не представляю себе гипотетического зрителя, потому что этого делать нельзя. Всегда писать надо для себя, чтоб тебе нравилось, и чтоб ты получал от этого удовольствие, а не думать, получат ли от этого удовольствие какие-нибудь дядя Вася или тетя Валя». «Я просто живу, и смотрю, и радуюсь», – подытожил наше короткое интервью Тимур Шаов. Мы говорили о свободе, о творчестве и о будущем России. И я снова вспомнил песню, которой бард закончил выступление:

Все будет обалденно.

И не о чем скорбеть.

Вам надо ежедневно

Сто сорок раз пропеть

О том, что все отменно,

Все просто офигенно,

Все ништяк.