«Я американец – не потому, что случайно родился в Америке, а по собственному выбору. Я проголосовал ногами и стал американцем, так как люблю эту страну и считаю ее выдающейся», – так начинает свою статью в Time обозреватель Фарид Закариа. Но современная ситуация его нервирует: тогда как технологический прогресс и глобальная конкуренция набирают силу, американцы не осознают, какой колоссальный вызов брошен Америке, и продолжают считать ее мировым лидером.

Да, у США самая крупная в мире экономика, самая большая армия, самые динамичные высокотехнологичные компании и благоприятная атмосфера для предпринимательства. Но всем этим США обязаны политике и достижениям 50-60-х годов прошлого века: системе автострад, массированному финансированию науки и техники, народному образованию, которому завидовали другие, и радушной иммиграционной политике.

Нынешние показатели, однако, вселяют тревогу за будущее: американские школьники заняли 17-е место в мире по естествознанию и 25-е – по математике. По качеству инфраструктуры США далеко отстают от других крупных развитых стран (23-е место в мире), по продолжительности жизни занимают всего лишь 27-е место, зато 18-е – по заболеваемости диабетом и 1-е по ожирению. Еще несколько десятилетий назад США занимали гораздо более высокие места в этих списках.

«В некоторых областях мы по-прежнему на первом месте, но обычно ими не хвастаемся: больше всего единиц огнестрельного оружия, самый высокий уровень преступности среди богатых стран и, конечно, самый большой госдолг в мире», – замечает автор.

Многие из этих перемен обусловлены не ошибками Америки, а тем, что с ней на ее поле теперь соперничают другие страны, твердо намеренные взять верх. «Китаю потребуется средний доход всего вчетверо ниже, чем в США, чтобы его экономика превзошла по объему нашу», – предостерегает автор.

Главное же в том, что, по выражению гарвардского историка Ниолла Фергюсона, страны Азии «скачивают суперсофт», который на протяжении последних 500 лет был секретным оружием Запада. Этот «суперсофт» – «конкуренция, современная наука, верховенство закона и право частной собственности, современная медицина, общество потребления и трудовая этика».

К этим достижениям добавляется научно-техническая революция, позволившая кардинально повысить производительность труда и выводить рабочие места почти в любую точку планеты.

Но Америка, похоже, не готова к кардинальной адаптации, которой требует ситуация, считает автор: «Перемены, о которых мы сейчас спорим, – все равно что перестановка стульев на палубе «Титаника».

«Усилия Обамы сохранить и даже увеличить финансирование ключевых программ, видимо, терпят неудачу в Конгрессе, намеренном показать свое влияние. Но урезание расходов на образование, науку, авиадиспетчеров, NASA, инфраструктуру и альтернативные источники энергии не обеспечит большой экономии, зато повредит долгосрочному росту экономики», – пишет автор.

По мнению обозревателя, близорукий подход к экономическим проблемам объясняется тем, что политики из обеих партий идут по легкому пути – атакуют программы, за которыми не стоят влиятельные лобби. Также ни республиканцы, ни демократы «даже не упоминают о повышении налогов, хотя без этого шага невозможно достичь долгосрочной фискальной стабильности».

Причина в том, что американская демократия «слишком хорошо работает: американская политика стала гиперчувствительна к интересам избирателей, а избиратели заинтересованы только в сохранении прошлого вместо инвестиций в будущее», – считает автор. При этом именно бюджетные программы для детей и молодежи первыми идут под сокращение.

В свое время экономист Манкур Ольсон, задумавшись, почему после Второй мировой Великобритания, победительница, впала в стагнацию, а Германия окрепла, заключил: Британия благодушно почивала на лаврах и фокусировалась на распределении денег вместо роста, а Германия реорганизовала всю свою систему в более современном духе.

Успех Америки вызвал у нее атеросклероз, отмечает автор. Америка слишком велика, чтобы поддаваться кризису, мир продолжает ей доверять. «Но тайная раковая опухоль продолжает расти, подгрызая систему», – предостерегает автор.

Обозреватель советует Америке честно проанализировать ее нынешнее положение и понять, чему можно научиться у других стран. Американцы таких разговоров не любят. «Они просто мало думают о внешнем мире, мало о нем знают и не очень-то хотят знать», – пишет автор. Американская экономика даже не является глобальной – лишь 10% ее объема приходятся на экспорт.

«Если Ольсон прав, нужно сохранять гибкость. То есть – иметь возможность создавать и ликвидировать фирмы, нанимать и увольнять сотрудников. Но также нужно правительство, способное содействовать новым технологиям и строительству инфраструктуры, инвестировать в будущее и отменять неработающие программы. А сегодня все госпрограммы и субсидии кажутся вечными», – пишет автор.

Автор отмечает: Дания, Швеция, Норвегия и Финляндия демонстрируют, что богатые демократии могут оставаться гибкими – в этих странах открытая рыночная экономика в сочетании с щедрыми социальными программами и инвестициями в будущий рост.

«Конечно, американские компании высокоэффективны, но об американском правительстве этого не скажешь», – пишет автор. По мнению Закарии, США тратят колоссальные деньги на субсидирование жилья, сельского хозяйства и здравоохранения, что часто порождает диспропорции в экономике и мало чем помогает долгосрочному росту. На науку, технику, инновации и инфраструктуру тратится слишком мало денег, хотя все эти направления подстегивают рост и создают рабочие места.

Трагедия в том, что большинство республиканцев осознает необходимость инвестиций в ключевые сферы, а большинство демократов – необходимость урезания социальных программ. «Но наша политическая система страдает аллергией на компромиссы и прагматичные решения. Возможно, это наше главное «слепое пятно», – пишет автор. По его мнению, американский Сенат не функционален, местные органы власти – «безумное лоскутное одеяло», политическая система неспособна планировать. «А если кто-то об этом упоминает, его называют плохим патриотом», – сетует автор.

Между тем отцы-основатели США были людьми прогрессивными, космополитами, учились на своих ошибках и опасались упадка.

«В прошлом опасения перед упадком помогали нам его предотвратить. Будем надеяться, что это удастся и сегодня», – заключает автор.