Лев Суханов был бессменным помощником Бориса Ельцина с 1988 по 1997 год. В своей книге «Как Ельцин стал президентом. Записки первого помощника» он рассказывает о самых острых моментах политической биографии Ельцина – о покушениях на него, выборах в Верховный Совет, роли КГБ в судьбе Ельцина, о его американских покровителях, об августе 1991 года, истинной роли Ельцина в событиях, связанных с ГКЧП, и многом другом.

Книга также содержит множество бытовых подробностей из жизни Бориса Николаевича, о его поездках по миру, отношениях с друзьями и врагами. Предлагаем читателям отрывки из этих воспоминаний.

Июль 1989 года. Позади кошмар предвыборного марафона. Мы с Борисом Николаевичем работаем в гостинице «Москва». Здесь обосновался комитет Верховного Совета по вопросам архитектуры и строительства, председателем которого избран Ельцин. И вот, видимо, в пору отпусков и некоторого затишья парламентской текучки родилась идея заокеанского путешествия. В конце концов не помешает, думали мы, набраться международного опыта, посмотреть жизнь в заморских странах, чему-то поучиться и, разумеется, показать себя. И когда я вернулся из отпуска (я проводил его на своем садовом участке), мне сказали, что уже ведутся переговоры о поездке Ельцина в США.

Когда каждый день визита в США был продуман, когда все детали были оговорены, а билеты куплены, мы выехали в Шереметьево и в элегантном «Боинге» устремились в сторону Атлантики. Летели высшим классом.

Нью-Йорк: где здесь бездомные?

В Нью-Йорк мы прилетели в 14.35, и сразу же Ельцин встретился с газетчиками и телевизионщиками, а уже в 19.00 началась наша программа: прогулка по Нью-Йорку, встреча с бездомными. Наверное, только в извращенной «советской голове» может возникнуть идея начинать знакомство с чужой страной с ее язв... Однако все по порядку. Мы вышли из машин и отправились гулять по широким нью-йоркским улицам. И хотя они были намного шире нашей Тверской, однако терялись в ущелье небоскребов, и люди на них походили на лилипутов.

Ради любопытства мы посетили небольшой магазинчик, где продается спиртное. Помещение крохотное, и в нем не было ни одного не занятого товаром сантиметра. «Столичная», «Смирновская», «Горбачевская», «Московская», бесчисленное количество виски, коньяков, ликеров... Мне тут же вспомнился московский магазин, где в очереди однажды задавили человека, и милиция, чтобы навести порядок, вынуждена была стрелять в воздух.

Нас сопровождал один начинающий бизнесмен, хорошо говорящий по-русски. Сказав, что хочет нас удивить, он подошел к автомату (похожему на автомат размена денег в метро) и с помощью электронной карточки-жетона получил «из рук» «банкомета» 1000 долларов.

После этого мы поднялись в лифте на смотровую площадку 102-этажного Эмпайр-стейт-билдинга. И наверное, потому, что это были самые первые впечатления, вечерний Нью-Йорк, увиденный с высоты птичьего полета, запомнился на всю жизнь. Кстати, не надо забывать, что мы были пришельцами из «антимира» и в наших головах насчет США царил вселенский хаос. Смешно сказать, иногда мне снится Америка, где очень красиво и очень сумеречно и где всегда царит какая-то тревога. Зловещий колорит… «Компромат» на США всегда жил в моем подсознании, ибо, сколько я себя помню, мне постоянно талдычили, что негры и индейцы – заложники этой страны, живут в резервациях, люди спят на помойках и что вся Америка – это сплошная несправедливость, апофеоз социальных контрастов. (Боже мой, где их нет, этих социальных контрастов!) Вот, наверное, почему мне захотелось увидеть (или наоборот – не увидеть и тем самым как бы «реабилитировать» Америку. Не смешно ли?!) «знаменитых» американских бездомных. И такое же ощущение возникло не только у меня одного. Борис Николаевич спросил у переводчика: «А где тут ваши бездомные?»

Нас привели на огороженную площадку, и там мы увидели несколько корейцев и темнокожих людей. Но по виду, по поведению и одежде их никак нельзя было ассоциировать «с идеальными» представителями «армии» бездомных. Во всяком случае, они не производили впечатления людей, находящихся на грани голода и нищеты. Некоторые из них, увидев Ельцина, начали восклицать: «О, Эльцин, Эльцин!» Вот тогда Борис Николаевич произнес слова, которые затем стали достоянием всей Америки: «Хорошо бы нашим странам провести обмен своими бездомными». Потом кто-то из сопровождающих сказал: «Эти люди бастуют не потому, что им негде жить, а потому, что хотят иметь свою землю для строительства домов».

Средний заработок в Америке составляет 3000 долларов, а цена одного ананаса, как я уже говорил, – один-два доллара. Кто пожелает, может легко сравнить эти цифры с аналогичными нашими.

Шок после супермаркета в Хьюстоне

На следующий день на реактивном самолете, предоставленном в наше распоряжение миллионером Андреасом, мы вылетели в Хьюстон.

Когда уже возвращались в аэропорт, черт нас дернул заглянуть в типичный американский супермаркет. Из-за большой занятости нам не пришлось раньше побывать ни в одном из них. Назывался он «Рандоллс супермаркет». Из нашей группы только я и Борис Николаевич никогда не бывали в такого рода торговых заведениях. Причем это был не столичный и тем более не нью-йоркский магазин, а, по нашим понятиям, самый «обыкновенный» провинциальный... Если, конечно, Хьюстон можно считать провинцией.

Как только мы зашли в супермаркет, тут же пригласили кого-то из администрации. Откуда-то из чрева подсобных помещений появился очень симпатичный молодой человек в белоснежной рубашке, аккуратно причесанный и конечно же улыбающийся. Это был главный администратор. Мы представились и сказали, что хотели бы познакомиться с работой магазина. Нет проблем: администратор дал нам в помощники молоденькую продавщицу, и она повела нас по рядам. Естественно, главное, что нас интересовало, – ассортимент. И в этой связи Ельцин задавал вопросы работникам магазина. Цифра, названная ими, нас буквально шокировала, и Борис Николаевич даже переспросил – мол, правильно ли он понял переводчика? И администратор еще раз повторил, что ассортимент продовольственных товаров на тот момент действительно составлял примерно 30 тысяч наименований. Когда мы пошли вдоль рядов, глаза не знали, на чем остановиться. Я предполагал разное, но то, что увидел в этом супермаркете, было не менее удивительно, чем сама Америка.

Изредка я кидал взгляды на Ельцина и замечал, что и для него это тяжелое испытание. И когда с ним поравнялась одна женщина с коляской, впереди которой был пристроен мальчуган, Борис Николаевич, извинившись, начал ее расспрашивать. Часто ли она ходит в этот магазин? Оказывается, только по субботам. Большая ли семья? Трое: она, муж и ребенок. Какой семейный заработок? Женщина объяснила, что пока она временно не работает и живут они на зарплату мужа, то есть на 3600 долларов в месяц. Ельцин поинтересовался – на какую сумму она обычно запасается продуктами? Оказалось, что у этой семьи на недельное питание уходит примерно 170 долларов. От субботы – до субботы. Она еще платит за квартиру, страховку...

Когда мы уходили из супермаркета, администратор вручил нам презент: огромный целлофановый пакет с расфасованными продуктами этого магазина (...)

Уже в самолете (а мы направлялись в Майами) Борис Николаевич надолго отрешился. Он сидел, зажав голову ладонями, и на лице его явственно проглядывала борьба чувств. Не зря ведь говорят, что некоторые слабонервные люди после возвращения из заграницы впадают в глубокую депрессию. Ибо возникает неразрешимый психологический конфликт между тем, как человек жил всю свою жизнь, и тем, как бы он мог жить, если бы родился на других широтах.

Когда Ельцин немного пришел в себя, он дал волю чувствам. «До чего довели наш бедный народ, – сокрушался он. – Всю жизнь рассказывали сказки, всю жизнь чего-то изобретали. А ведь в мире все уже изобретено, так нет же – не для людей, видно, это...» А ведь Ельцина трудно было удивить «богатым ассортиментом», ибо не будем забывать, что он, как кандидат в члены Политбюро, тоже имел привилегию на высший стандарт потребления, но, видимо, упрятанные от глаз народа партийные закрома, несмотря на весь их «номенклатурный блеск», на фоне «заурядного» американского супермаркета выглядели нищенскими.

Я допускаю такую возможность, что именно после Хьюстона, в самолете миллионера, у Ельцина окончательно рухнула в его большевистском сознании последняя подпорка. Возможно, в те минуты сумятицы в нем безвозвратно созрело решение выйти из партии и включиться в борьбу за верховную власть в России. Я знаю, что на это мне могли бы возразить наши «международники»-американисты. Они бы мне обязательно «открыли Америку», что, мол, в Нью-Йорке есть Гарлем, что каждые 20 или 30 минут там совершаются убийства, что в ночлежках... что негры... что в США продажные сенаторы... что ВПК Америки подчинил себе всю экономику и пр. и пр. Да, скорее всего, все это в Америке есть, но есть ведь и у нас свои «гарлемы», свои «негры», свой ВПК... И еще 40 миллионов бедствующих, находящихся далеко за чертой нищеты людей...