Говорят, что как год встретишь, так его и проведешь. Этот Новый год я встретил в Голливуде. И что же? В Южной Калифорнии 330 солнечных дней в году. Но остальные 35 дней, когда идет дождь, вероятно, выдаются в непрерывной последовательности. А в эту зиму, к тому же, это были еще и муссонные ливни, не типичные для Калифорнии, и как раз пришедшие на время, когда мы отмечаем зимние праздники. Подождем под дождем в Калифорнии, что нам новый год принесет.

Мне, можно сказать, повезло. Дождь сказочным образом прекратился только на дни праздников – Рождества и Нового года. Эти два дня выдались сухими и пасмурными, но ливень сразу же начинался на следующий день с новой силой после каждого праздника, и уже не прекращался несколько дней. В предгорьях прошли сели и температура опускалась даже до плюс десяти по Цельсию. При этих-то десяти градусах выше ноля в Голливуде некоторые праздновавшие даже получили легкие обморожения! Как это произошло? Хотя, кто знает, в новый год возможно все. А вот в горах началась настоящая зима со снегопадами, морозами, цепями на шинах автотранспорта и горными лыжами. Снежные пики гор как нельзя, кстати, украшают панораму южного Лос-Анжелеса.

Хотя в США Новый год и не празднуется так широко, как в России, и даже не сравним с празднованием Рождества в самой Америке, тем не менее, волшебство, магия и энергетика этого праздника чувствуется на всех просторах от Брайтона до Голливуда. Несмотря на то, что Западный Голливуд отделен океанами от места действия событий, воспетых в культовой киноленте «С легким паром», именно тут и расположен русскоязычный район Лос-Анжелеса, со своими магазинами, ларьками, кварталами, мастерскими, аптеками, телевидением, банями и адвокатскими конторами. Американцы здесь гости. Они приезжают из соседних районов на гуляния и концерты, загружая пробками все дороги, ведущие в этот бастион культуры и цивилизации.

Почему Голливуд привлекает внимание русскоязычной иммиграции со всех просторов бывшей империи? История ли создания Голливуда, как центра киноискусства русской иммиграцией, или жажда творчества и масштабности выражения притягивает наших соотечественников именно сюда? В этом вопросе еще следует разобраться более глубоко. А сейчас можно просто удивляться изобилию традиций различных народов. Ведь новый год празднуется по Китайским, Израильским, Ортодоксальным и Вавилонским традициям, с поправками на даты. И все это происходит в самом интернациональном городе США, Лос-Анжелесе!

Мы – несколько человек – собрались небольшой компанией у друга в квартире на бульваре Сансет. Лучшее место нельзя было подыскать, ведь именно там происходят самые колоритные празднования. Да и где еще можно найти деликатесы по-домашнему, которые так необходимы к столу и закуске? «Королевская изысканность» – это тоже русский магазин. Девушки-продавцы там, в аккуратных чепчиках и фартучках еще ранних перестроечных фасонов. Да и убранство магазина, как во времена перестройки, именно с такими продуктами на полках и витринах, какие они и были в те времена, только тогда еще не встречавшимися в магазинах. Многие из иммигрировавших в США наших соотечественников ведь так и не были ни разу на родине со времен отъезда, и не узнали бы Россию, побывав сейчас. Во многих семьях выросли новые поколения, говорящие по-русски с трудом и думающие о России как о стране медведей, отсутствия телевизоров и использования холодильников для отогрева зимой.

В «Королевской изысканности» стоит обычная длинная советская очередь, с затесавшимися в нее «иностранцами». «Надо всех разделить на две очереди», раздается требовательный голос по-английски с американским выговором. «Одну очередь сделать за салатами, а другую за мясными блюдами. Я шестнадцать раз бывал в России, и говорю немножко по-русски! Я знаю, как все надо устроить!», поведал мне этот джентльмен в тучном вязаном свитере. «Но как? Ведь столько народа, а места мало, а если кто-то и за мясными, и за салатами, тогда две очереди стоять придется? Да и магазин не первый год работает, система-то отлажена, вон как быстро отпускают, наверное, скоро подойдем…», – попытался я воодушевить этого стоявшего за мной человека. «Да потому что система не работает, вот и стоим в очереди!», – прервал он. «Вы все неправильно делаете! Если система не работает, ее под корень менять надо. Вон там поставить ограничители, и пусть две очереди разделяются, и дальше за дверью...». Народ стал оглядываться. Серьезность бунтаря, наверное, была комичной, потому что кое-кто стал улыбаться. «Так вы за неравенство? Система выдержала проверку временем, а вы только что пришли, и уже менять все надо?», – послышалась шутливая реплика, с явно двусмысленным намеком. Очередь начала гудеть о политических вопросах, почти перерастая в митинг. Пора было заканчивать нечаянное дурачество. А человек в свитере, который ратовал за справедливость построения этой очереди, пробился вперед всех к прилавку и радостно делал покупки, уже не оглядываясь ни на кого, без очереди, которая была занята политическими дебатами. Маринованные с луком белые грибы и тушеная картошка с лисичками победили остальные политически партии и взгляды, а «Через двадцать минут закрываемся», – сказанное командным тоном продавщицы, навело полный порядок. Каждый занялся своим прямым делом выбора деликатесов к новогоднему столу.

Проводив старый год, оставшись втроем из всей компании, Игорь, Байрон и я, пошли в салун «Седло и Ранчо» на бульваре Сансет, буквально в одном квартале от квартиры где мы только что сидели. Первого января толпы покупателей устремляются в магазины и развлекательные заведения, поэтому необходимо, чтобы все работало бесперебойно. Ведь в это день можно заработать больше, чем в течение всего года! Вот наши остальные друзья и не стали искушать иронию судьбы, и, рано закончив праздник, отправились по домам. «С вас пятьдесят долларов за вход», – сказали вышибалы при входе в салун. «Так ведь всегда пятнадцать…», – сказал Игорь. «А сегодня пятьдесят», – парировал вышибала. Делать было нечего, и мы достали бумажники. Далеко ехать не хотелось, тем более, когда все что нужно, было рядом. Как оказалось позже, решение было оправданным. «Стойте тут, мы скажем, когда подойдет ваша очередь», в «Седло и Ранчо» пускали не всех, и там, на столиках даже были именные таблички клиентов, пожизненно их зарезервировавших. Помогло то, что мои друзья уже давно освоились в Голливуде, и знали, как войти в любые двери. «Налейте этим ребятам по первой за наш счет», сказал вышибала, когда мы прошли внутрь.

Голливудские франты и леди-вамп на поверку оказались простыми ковбоями-завсегдатаями, только без лассо, жевательного табака за нижней губой и бутылочки для сплевывания коричневой жидкости. В самом центре огромного зала салуна был установлен тренажер в форме быка для родео, на котором по правилам надо удержаться восемь секунд, чтобы считаться победителем. Арена вокруг быка была плотно устлана надувными матрацами, чтобы не больно было падать. Когда садилась девушка, тренажер двигался медленно и мягко довольно долго, чтобы публика смогла любоваться захватывающим зрелищем. Когда же садились парни, бык резко давал вправо или влево, сразу скидывая ездока под общие возгласы радости.

Строгие официантки проносили экзотические гавайские напитки, так не шедшие к заводному зимнему празднику. Официант принес персиковый Май-тай, мутно-желтого цвета, предлагая попробовать. Май-тай по-английски звучит прямо как фраза «мой галстук». «Ваш галстук?», – переспросил один из моих друзей. «Май-тай», – сухо и безапелляционно отвечал официант. «Эх, если бы подошла вот та официанточка, у нее наверное получше с чувством юмора», – разочарованно подытожил мой друг. Она тоже подошла к нам, и тоже с Май-таем. Ну, не новогодний напиток, этот «их галстук» все равно!

К нам подошла другая официантка. «Это мой праздничный танец», – сказала она, печально проводя рукой чуть выше пояса, имитируя или пародируя движения гавайских танцовщиц. Ей было холодно, и она жалась к газовому обогревателю для открытых террас. «Давайте закажем еще что-нибудь, что бы поправить ее дела чаевыми, хотя бы на этот вечер», – решили мы, – «Водку с клюквенным соком!»

«Мы заплатили пятьдесят долларов за деревянный столик!» – сокрушался один из моих друзей. «Ну, кто знает, может быть, через много лет ты сможешь сказать своим детям или внукам, что именно в этом замечательном месте и начался тот неповторимый год, который навсегда изменит твою жизнь!» – сказал ему я. А между тем в этом замечательном месте уже раздавалось «четыре, три, два, один… С новым годом!» Чоканье шампанским, скачки на быке в центре залы, и жаркий огонь в каминах напополам с клюквенным соком, уже создавали праздничную атмосферу.

Новый год начался стремительно. «Когда она встала из-за столика, она оказалась на целую голову выше меня! Ну, какие тут танцы?» – разочарованно сказал отходивший к другому столику Байрон. Его родители приехали в США из Гватемалы много лет назад. Но Голливуд для него был еще новшеством, и он с упоением погрузился в светскую жизнь этого не спящего города. «Я выпил за тем столиком и еще за этим, а потом с той компанией. Но мне не понравилось то, что пили эти. Плохо это все так мешать». Его теперь трудно было удержать. Он знакомился со всеми девушками, уже выйдя на улицу. «Как ваше имя, дайте телефончик», – подходил он к девушкам ловившим такси. «Это моя жена», – сказал стоявший неподалеку боксерского вида спортсмен. «Ваша жена такая красавица, вы уж извините моего друга. С новым годом!», – удалось замять потасовку и, возможно даже, аресты на новый год. Ему все-таки удалось взять пару номеров, но на следующее утро он раздумал по ним звонить. Наш друг не был готов заканчивать праздник, но к счастью квартира была всего в нескольких шагах. Выручили соседи, которые тоже еще бурно праздновали, и позвали зайти к себе, и все обошлось благополучно. На первое января мы все той же компанией решили пойти в кино. Что же еще можно делать на новый год в Голливуде?