Журналист Анна Ставрогина встретилась с ракетчиком, из-за которого несостоявшийся президент США оказался во вьетнамском плену. Сенсационная информация, что в 442-м госпитале на Суворовском проспекте Cанкт-Петербурга лежит человек, сбивший самолет Джона Маккейна во время вьетнамской войны, стала известна в кульминационный момент выборов президента Соединенных Штатов Америки. Мы встретились с подполковником ракетно-зенитных войск в отставке Юрием Трушечкиным.

- Я попал во Вьетнам в то время, когда там уже были смешанные подразделения с вьетнамцами. Служил офицером наведения в ракетном расчете, - начал свой невероятный рассказ Юрий Трушечкин. - Самолеты американцев взлетали с авианосца “Энтерпрайз”, стоявшего в Тонкинском заливе. В нашу задачу входило сбивать самолеты, которые бомбили знаменитый, единственный уцелевший мост Хам Жонг. Его еще французы строили. Мост окружен холмами. Самолету пройти на малой высоте над речкой - все равно что под дулом пистолета. Выше пойти - достанут зенитки. Еще выше - ракеты. Так что, сколько ни бомбили, все равно работал мост. 

В тот знаменательный день, когда был сбит американский пилот Джон Маккейн, расчет советского зенитно-ракетного комплекса “С-75” уже покинул кабину.

- Мы собирались уходить, когда снова завыли сирены, - вспоминает Трушечкин. - Шли два “Фантома” (американские “F-4”. - Прим. ред.). А у нас из 6 ракет остались всего две, остальные уже расстреляли. Вьетнамцы дали первый пуск. У них ракета не пошла, упала в джунгли. Один самолет огибал холмы, а другой пошел прямо через мост. В него мы и стреляли.

Именно этим самолетом, как выяснилось, и управлял капитан Джон Маккейн.

- “Фантом” шел, уже отбомбившись, - пустой. После нашего попадания в него он не развалился, не взорвался, - рассказывает Трушечкин. - Видимо, у него было повреждено хвостовое оперение, поэтому идти он мог только прямо. Держал курс на Тонкинский залив, к авианосцу. А когда проходил мимо зениток, они еще добавили ему. Он долетел до каучуковой плантации на краю болота - и упал. Летчик успел катапультироваться.

- То есть самолет был сбит именно благодаря вам, офицеру наведения?

- Благодаря точно настроенной технике. А я только кнопку нажал. Это самое простое, - скромничает Трушечкин. - Вьетнамская группа захвата быстро обнаружила пилота. Рука у него была вся в крови… А сам он был в состоянии шока. Ничего не соображал, - припоминает Юрий Трушечкин. - Хорошо, что хоть пистолет успел в воздухе отстегнуть, иначе бы его просто застрелили сразу же.

О том, какая птица попалась, узнали чуть позже.

- Самыми ценными трофеями считались летный шлем и “флаг нищего” - нашивка с надписью: “Я американский гражданин, терплю бедствие, прошу оказать мне помощь” - на пяти языках, - говорит Юрий Петрович. - А в парашютной сумке нашли “корочку” серую. Это парашютная книжка оказалась. Я переводчика попросил посмотреть, что там написано. Помню слова: “капитан Джон Маккейн”. Парашют ему за день до этого собрали…

Эту книжечку Юрий Трушечкин даже привез с собой в Союз, вместе с теми немногочисленными фотографиями, которые полуподпольно удалось сделать во Вьетнаме: фотографировать советским специалистам не разрешалось. Но при переезде из Риги под Петербург раритетный документ потерялся… Остались только фотографии - в том числе и того расчета, который сбил “Фантом” Маккейна.

На форме американских летчиков крепился специальный передатчик, который в случае ЧП с самолетом передавал сигнал SOS на борт авианосца. После получения такого сигнала начиналась спасательная операция.

- Вьетнамцы знали об этом. Они обычно срывали этот передатчик с плеча летчика, вешали его на кусты и сидели в засаде, ждали, пока прилетит “беспилотник”. И потом - жах по нему! - рассказывает о военных хитростях Трушечкин.

- Когда я уезжал из Вьетнама, пленных американцев там было, как дней в году, - 365. И каждый год 8 августа их водили по Ханою - в день начала бомбардировок Вьетнама. Как наши пленных немцев когда-то водили. А если сбитый летчик попадал в какую-нибудь вьетнамскую деревню до того, как его найдет группа захвата, в живых он, как правило, не оставался. Его просто забивали мотыгами…

“Хорошо, что он не стал президентом”

В воюющую страну 28-летний капитан Юрий Трушечкин попал “добровольно-принудительно” - как и положено офицеру Советской армии.

По воспоминаниям офицера, вьетнамцы к ним относились очень дружелюбно.

- В перерывах между дежурствами мы с ними в пинг-понг играли и в волейбол. В пинг-понг им равных не было. А в волейбол всегда мы выигрывали - мы сетку высоко натягивали, а они же маленькие, - смеется Трушечкин. Еще из сохранившихся впечатлений о службе во Вьетнаме у Трушечкина воспоминания - о рыбе и о жаре.

- Рыба там в речке уж больно хорошо ловилась. Похожа на наших сома и карпа. А жара - чудовищная, кабина “С-75” даже в пасмурную погоду нагревалась до 60 градусов! И сидели мы там в трусах да в каске, вот и вся униформа.

- А потери среди наших были?

- Тогда об этом никто не говорил. Если только случайно что-то просачивалось. Но вообще потерь было немного. Потому что и наших там было немного - когда я уезжал, всего 70 офицеров по всему Вьетнаму находилось. А рядового состава и того меньше. На моей памяти всего четыре человека не вернулись за год. И то двое из них умерли от японского энцефалита.

- Когда вы снова услышали о Маккейне?

- Когда он стал сенатором от Аризоны. Хронику показывали - как он, молодой, в самолет садится, я и подумал - что-то лицо уж больно знакомое. Потом вспомнил эту книжку парашютную… Хорошо что Маккейн не стал президентом. Про него еще в лагере охрана говорила, что он русских сильно не любит. Знал ведь, что это наша ракета сбила его. Так что при нем отношения Америки и России испортились бы точно…