Олег Тактаров, киноактер и бывший чемпион мира по экстремальным единоборствам (Ultimate Fighting – UF) только что закончил съемки в российском шпионском боевике, проходившие в Сирии. А до этого «русский медведь в Голливуде», как его называют в прессе, сыграл в одной из главных ролей у Роберто Родригеса в «Хищниках». В интервью корреспонденту Олег Тактаров делится впечатлениями от недавних съемок и оценивает крутые перемены в своей кинокарьере.

– Олег, кто твой новый герой?

– Советский разведчик Алексей Козлов. Во многом благодаря ему, ЮАР, когда там правил режим апартеида, отказалась от разработки ядерного оружия. Козлов – опытнейший агент-нелегал – обнаружил, что в ЮАР изготовлена атомная бомба. Его там арестовали, бросили в тюрьму, где он провел два года.

– Почему фильм про ЮАР снимался в Сирии?

– Власти ЮАР не разрешили снимать. Не самая лучшая страница их прошлого. Два года пытками пытались обломать советского разведчика, и ничего у них не вышло.

– Кто режиссер фильма? Как проходили съемки?

– Владимир Нахабцев-младший, сын знаменитого оператора, снимавшего фильмы для Эльдара Рязанова и Марка Захарова. Кроме него, меня и еще нескольких человек, из России никого не было. Нам очень помог Абдулла Исса, арабский литератор и публицист. Он в Беслане был одним из переговорщиков с террористами. Снимали мы на территории бывшего тренировочного лагеря ХАМАС, если не ошибаюсь, первая съемочная группа, которой разрешили там снимать. Добились этого благодаря Абдулле, его влиянию и связям.

– Тебе приходилось применять физическую силу, использовать бойцовские навыки?

– Нет. Здесь у меня роль больше интеллектуального плана. Что касается физических кондиций, то Козлов, когда его схватили, весил 90 кг, а когда выпустили из тюрьмы – 57. Я набирал вес с помощью сладкого чая и соленой еды, а сбрасывал, бегая в тренировочном костюме по жаре в 44 градуса по Цельсию. Полностью измученный, приезжал в гостиницу, выпивал стакан чего-нибудь крепкого и мгновенно засыпал. Морально тяжело: целый день проводишь в реальном застенке, где видны следы пыток. Я пытался через себя пропустить переживания и боль героя. Его заставляли стоять по многу часов. Чтобы вжиться в это состояние, я утром пришел на площадку и простоял без движения до вечера. Помогла медитация, иначе бы не выдержал.

– Тебя и твоих коллег не смущало, что ХАМАС считается на Западе террористической организацией?

– Я актер, и меня интересует мой герой, его судьба, его переживания. Я не политик, и политика меня не интересует. Если Джеймса Кэмерона и Оливера Стоуна, людей, которых я уважаю, такие вещи не смущают, почему они должны меня смущать?

– Такое ощущение, что ты значительно больше времени сейчас проводишь в России.

– Да, потому что в России для меня сейчас интересных проектов больше, чем в Америке. Я отказался сниматься у самого Спилберга в «Индиане Джонс-4». Сказав первый раз «нет» предложенной роли, я испытал наслаждение и теперь легко это делаю, если проект мне не нравится.

– Ты отказал Спилбергу при личной встрече или через агента?

– Спилберг позвонил мне, я приехал к нему в офис, там прочитал сценарий – выносить его было нельзя – и понял, что не хочу играть такого карикатурного русского. Я ему сказал, что отказываюсь, но если в будущем он будет делать фильм в духе «Спасения рядового Райана», то я согласен сниматься бесплатно. А для «Индианы» я предложил ему своего товарища Игоря Жижикина, Игорь и сыграл.

– Твоя последняя по времени голливудская роль – русский наемник в триллере Роберто Родригеса «Хищники». Роль заметная, в хорошей компании. Как получилось, что тебе ее предложили? Ты проходил пробы?

– Роль эта пришла сама как хорошая карма. Как раз Игорь Жижикин фактически заставил меня идти на пробы к Родригесу, а я не хотел. Думал, что будет чушь в духе «Хищник против Чужого». Но Игорь сказал: «Тактарыч, сходи, попробуй, напомни о себе, что ты теряешь?».

В общем, все получилось очень кармически.

– Судя по твоим упоминаниям кармы, ты увлекся восточной философией?

– Все, к чему пришло человечество, было описано в трактате Лао-Цзы «Дао Де Цзин». Мне очень интересны и буддизм, и даосизм. В прошлом году я довольно много медитировал. Кстати, когда смотрел «Аватар», почувствовал сильное влияние дзэн – в каждом слове, в каждом кадре.

– Ты уже давно снимаешься в Америке. Тебя узнают люди на улице, просят автографы?

– Да, конечно. К счастью, такого сумасшествия, как после выигранного мною чемпионата мира по экстремальным единоборствам, не наблюдается. Тогда я ехал по Нью-Йорку на машине, и две-три машины рядом обязательно мне сигналили в качестве приветствия. На одной вечеринке рядом с Майклом Джексоном крутились шесть-восемь девчонок, а вокруг меня – человек двадцать парней. По дороге в Сан-Диего, в каком-то маленьком городке, я в темноте поехал по встречной полосе. Полицейский заметил, ну все, подумал я, огромный штраф обеспечен. Когда я открыл окно, коп сказал: Rollerball! Я ему: ну, у меня были фильмы и получше. Он возразил: ты не понимаешь, Денекен – мой любимый герой! Коп оказался фанатом моего самого неудачного фильма, отпустил меня без штрафа.

– Вот она, настоящая слава…

– Не сочти хвастовством, но я сейчас единственный русский актер в Голливуде, которого относят к классу А, и под которого дают финансирование крупные студии.