Защита россиянина Константина Ярошенко, приговоренного в США к 20 годам заключения, 15 мая представила свои аргументы апелляционному суду в Нью-Йорке. Об итогах судебных слушаний, а также о состоянии здоровья Ярошенко в эксклюзивном интервью «Голосу России» рассказал адвокат подсудимого Алексей Тарасов.

– Алексей, как Вы оцениваете прошедшие слушания?

– Я думаю, что суд прошел достаточно взвешенно, адекватно. Конечно, судья Апелляционного суда Регги задавала очень трудные вопросы как нам, так и стороне обвинения. В принципе, трудно сказать на настоящий момент, к какому решению склоняется эта коллегия. В один момент старший судья Строб задал мне вопрос в отношении правомерности экстерриториальной юрисдикции. Он просто не мог поверить в то, что США, как мы утверждаем, не могут распространять свою экстерриториальную юрисдикцию в данном случае, когда действия обвиняемых направлены на нанесение вреда интересам США. По международной практике, в данном случае, когда основания для юрисдикции проходят по принципу объективной территориальности, тут, к сожалению, США действительно не имеют юрисдикции. И этот факт, конечно же, необходимо признать.

– А что за прецедент Алькасара, который упоминался в суде?

– Прецедент Алькасара – это очень громкое дело, оно касается ареста и признания виновным оружейного барона Монзера Алькасара. Там, конечно, была немного другая ситуация. Алькасар якобы согласился предоставить оружие колумбийской террористической организации. То есть, там были задействованы другие принципы экстерриториальной юрисдикции: не принцип объективной территориальности, а например, защитный принцип. И, вполне вероятно, принцип пассивной национальности. И эти принципы допускают распространение экстерриториальной юрисдикции в этом случае, но именно тот закон, по которому проходил Ярошенко, факты его дела не позволяют США натягивать свою юрисдикцию на эту ситуацию.

– Было ли удовлетворено Ваше ходатайство о приобщении к делу документов из Украины?

– На данный момент – нет. Вчера, на самом деле, прокурор Рэндел Джексон, который сегодня выступал в суде, подал в суд ответ на наше ходатайство – конечно же, они просят убрать из дела и не включать в него документ, полученный от украинских властей.

– О какого рода спецоперации Вы говорили?

– Это была спецоперация по подставе Константина Ярошенко. В процессе переговоров о покупке самолета агенты добавляли фразы насчет того, что они отправляют какие-то наркотики в США. Опять-таки – то ли в данный момент отправляют, то ли отправляли когда-то раньше. То есть, эти наркотики были не теми наркотиками, которые якобы согласился перевезти Ярошенко. И даже если он знал, что правительственный агент ранее отправлял что-то в США, то это не повод считать, что Ярошенко знал, что именно его кокаин пойдет в США. Но опять же это все гипотетически, потому что тут не было ни кокаина, ни самолета – абсолютно ничего не было, только разговоры за столом.

– Это была первая встреча с подставным агентом?

– Это была первая встреча – в Киеве. До этого они только переговаривались по телефону. В Киеве встреча была в отеле Intercontinental, как я упомянул на слушаниях, в декабре 2009 года и в марте 2010 года. Там Константин Ярошенко встречался с подставным агентом по имени Педди МакКей и, впоследствии, с подставным агентом по имени Набиль Хаж. В Киеве также, мы уверены, были и реальные агенты службы по борьбе с наркотиками США. То есть, не только подставные, но и действующие, которые следили за работой подставных агентов и давали им указания.

– Значит, Америка не обращалась к Украине за оперативным разрешением, или Украина не разрешила это делать?

– У меня есть документ, полученный в Киеве, этот документ подан в суд. В нем сказано, что украинские власти не давали разрешения, более того – они не были проинформированы о том, что на территории Украины проводилась спецоперация. Конечно же, аудио- и видеозапись Ярошенко на Украине, прослушивание нескольких его телефонных разговоров – это нарушение гражданских и уголовных законов Украины.

– Алексей, сегодня на слушаниях много было споров об экстерриториальном вопросе. А вот ваши доводы про пытки, как мне показалось, не произвели впечатления на судей.

– Как ни странно, эта тема не получила должного развития, я считаю. Конечно, у меня была готова целая часть выступления, посвященная пыткам, подробное их описание. Я не знаю, чем это можно объяснить. Этот прецедент от 74 года, по которому в случае пыток, похищения, нарушения международного закона дело нужно прекратить, это прецедент жив, то есть он действителен вопреки тому, что говорил окружной судья. Именно этот Апелляционный суд не далее как в 2003 году признал, что прецедент «Соединенные Штаты против Тосканино» (по которому за пытки дело нужно отменять), он по-прежнему имеет силу. Это, повторю, было в 2003 году. Окружной судья ссылался на дела начала и конца 80-х годов и говорил, что этот прецедент уже тогда не имел никакой легитимности. Но это не так.

Наша позиция такова – Ярошенко подвергался пыткам на протяжении почти трех дней, находясь в Либерии. В материалах дела есть фотография Ярошенко, которая была сделана после того, как он был доставлен в США. Эта фотография впоследствии была проанализирована российскими экспертами, и было установлено, что фотография сфабрикована: заретушированы некоторые части его лица, а само изображение не соответствует действительности.

– Вы обращаете внимание суда на этот факт?

– К сожалению, нет. Потому что этот факт имел место после того, как был вынесен вердикт. Я вступил в процесс на апелляционной стадии. Апелляционный суд не может рассматривать те материалы, которые были получены после суда и которые не были представлены на суде. В этом плане даже с тем документом, который мы получили на Украине, мы многим рискуем, потому что, как показывает практика, новые документы, которые не были раньше представлены, они не принимаются к рассмотрению.

Именно по этой причине фотография и дополнительные улики, которые были собраны уже после процесса и не были представлены на процессе, они Апелляционному суду на данной стадии не представляются. Впоследствии, если не дай Бог будет отрицательное решение Апелляционного суда, мы сможем представить эти факты и эти улики в Окружной суд.

– А как чувствует себя Константин? Когда вы видели его в последний раз?

– Я был в тюрьме 13 мая. Константин, конечно, надеется на то, что справедливость восторжествует. Он жалуется на проблемы со здоровьем: ему необходима операция.