Известный писатель, критик и радиоведущий Александр Генис эмигрировал из СССР в США в 1977 году. 36 лет в Америке – половина жизни, словно разделенной на две главы – советскую и западную.

– В России только и разговоров, что об Америке, а американцы о России вообще думают? Есть ли Россия в американской повестке?

– Я не уверен, что гожусь на роль иностранца, разве что того гоголевского портного, который повесил вывеску «Иностранец Василий Федоров», к тому же меня никто не уполномочивал говорить от лица Америки. Другое дело, что я живу в ней уже 36 лет и видел разное.

Россия всегда занимала место в американском сознании, но это место постоянно менялось. Так, холодная война была то вялотекущей, то обострялась – Карибский кризис, вторжение СССР в Афганистан. Пик негативного отношения, на моей памяти, пришелся на тот момент, когда советские военные сбили южнокорейский пассажирский самолет. А первая симпатия к «империи зла» появилась после Чернобыля. Слабость врага невольно вызывает сочувствие.

Следить за тем, как меняется место России в американской повестке, можно по количеству славистов. Сейчас в Америке студенты изучают арабский и китайский. Последний всплеск интереса к русскому языку был во время войны с Грузией.

В целом, однако, Америка по своей природе держава изоляционистская и интересуется только теми странами, с которыми воюет.

– Какие сейчас основные стереотипы о русских? О чем спрашивают в первую очередь, когда узнают, что вы из России?

– Если это простые люди, то они конечно же спросят: «Зачем вы приехали? За свободой? Welcome!» Если же это интеллигенты, то они вспомнят, что русские – это народ старой Европы, а для американцев прежде всего народ музыкантов. Наверняка они вспомнят Стравинского или Рахманинова. Обязательно найдется человек, который в университете изучал русский язык и, разумеется, читал Достоевского.

Еще в Америке знают, что русские играют в хоккей. Правда, это более актуально для Канады, потому что там хоккей – религия. Когда я приезжал в Канаду, люди, услышав мой русский акцент, сразу же говорили: «О, Рогулин!» – хотя, мягко говоря, я не похож. В Америке еще знают, что Россия – это балет, который, может, никто и не смотрел, но уж наверняка о нем слышал. Ну и, конечно, водка, хотя теперь Россия далеко не единственный производитель знаменитых сортов.

Есть, конечно, и другие стереотипы. Сейчас эта тенденция уже прошла, но лет десять назад в американском кино все русские мужчины, как правило, были мафиози, а женщины – несчастными проститутками вроде Сони Мармеладовой, только их звали Наташами.

– Русские в Америке сейчас – кто они?

– Русских в Америке довольно много. Это в целом очень успешная волна иммиграции. В России часто думают, что все их соотечественники живут на Брайтон-Бич, но на самом деле сейчас русских можно встретить в любом американском офисе. Нет какого-то особого отношения, за одним исключением – почти каждый русский знает хотя бы одного американца, который пытался усыновить ребенка из России. Нас часто просят помочь – написать письмо, выбрать подарки (в том числе для взяток). В остальном выходцы из России сегодня ничем не отличаются от всех остальных. Вот раньше мы отвечали за проделки советской власти. Когда в СССР сбили тот самый корейский «Боинг», все русские таксисты – а мы говорим по-английски с таким славянским акцентом, что невозможно не заметить, – стали представляться болгарами.

– Вы собираете российские мифы об Америке. Можете привести пример? Многие считают, например, что американские школьники не могут показать Россию на карте.

– Ну это даже не миф, это просто глупость. В каждом классе любой американской школы висит географическая карта. Вы представляете себе размеры России? Любой американский школьник без труда ее найдет.

Но главный миф об Америке – это сама Америка. Русские сейчас думают о США так, как им хотелось бы, чтобы думали о них. В этом отношении для России Америка – это не страна, а симптом и диагноз. Однажды знакомый из России сказал мне, что Америка хочет завоевать мир, но не потому что она такая плохая, а потому что любая страна хочет завоевать мир. Тогда я спросил, хочет ли она завоевать Канаду? Он закивал. А Мексику? 113 млн. человек, наркокартели, велфер, миллионы безработных, зато США до самого Панамского канала. Представляете, как здорово? Мой приятель ничего не ответил, но мнение не изменил.

Ну а самое страшное в том, что мифы, похоже, разделяет и глава государства. Путин как-то приехал в Америку во время скандала: один телекомментатор публично обвинил Буша в том, чего тот не совершал. После этого журналист под давлением своего канала вынужден был уволиться. Путин же заявил: вот видите, президент США может уволить любого журналиста. Если бы это было так, не было бы скандала ни с Клинтоном, ни с Никсоном. Допустим, Путин не знает, что американский президент просто не может уволить никакого журналиста, но ведь у него есть советники. И это пугает. И так во всем. Антиамериканизм не нов, но раньше официальной пропаганде просто не верили.

– Но ведь и сейчас не верят.

– Не знаю. В мое время телевизор был машиной для показа фигурного катания и Штирлица. Никому бы не пришло в голову слушать выступление Брежнева по телевизору, а Путина слушают. Однажды я говорил с Алексеем Германом. «В России, – сказал он, – жалеют американцев, потому что там все постоянно стреляют, нельзя выйти на улицу. Многие действительно не понимают, что это только кино».

Невежество растет день ото дня. Во времена железного занавеса окно в Европу было зарешечено, но это был витраж – до нас доходило только самое лучшее: Фолкнер, Сэлинджер, джаз. Сейчас Россию заливает бесконечный поток поп-культуры, какой-нибудь Джастин Бибер. Во времена интернета информационная помойка стала настолько велика, что найти в ней жемчужину намного труднее.

– А современная русская культура сейчас что-то значит для американцев?

– Современная русская культура никогда не имела влияния на Америку. Последний русский роман, который был там бестселлером, – «Доктор Живаго». Были, конечно, Бродский и Солженицын. В последнее время удалось задеть струну Сорокину. С ним была неприятная история: ему не хотели давать визу, перепутали его с героями его же романов. Но сейчас Сорокина потихоньку переводят, не так давно на английском вышел «День опричника», встреченный сочувственными рецензиями. Однако иностранная культура вообще мало влияет на американцев. Кроме музыки: например, Ростропович, Барышников, теперь – Гергиев, Бородина, Нетребко.

– Если мы не культуртрегер, то, может быть, хотя бы центр туризма? Россия интересна в этом смысле?

– Только что смотрел статистику: пока Россия находится на 63-м месте из 140 по привлекательности для иностранных туристов. Например, Индия на восьмом месте. Если американцы и приезжают, то в Петербург, хотя, по сути, это тамбур России, европейский город на русский манер. Москва для американцев намного интереснее, ведь ничего подобного храму Василия Блаженного нигде нет, но Россия сделала все мыслимое и немыслимое для того, чтобы туристам было дорого и неудобно. Любой, кто приезжает из России, обязательно рассказывает какую-то гадость: «Люди хорошие, да режим плохой». Как-то я в Шереметьево видел двух американцев, стоявших в очереди. Один из них подошел слишком близко, и на него накричали. «Почему же не нарисовать на полу черту, за которой надо ждать своей очереди?» – спросил он у опытного приятеля. Тот ответил, что если линию проведут, то это будет закон для всех, а так закон «у них в головах». Может, линия и появилась, но положение не изменилось.

Александра Ильина