Нашелся автор самого растиражированного советского архитектурного проекта – бетонного забора с ромбиками. Его зовут Борис Лахман, ему 69 лет, и с 1980-х годов он живет в США и сам признает, что ему теперь трудно говорить по-русски. Об истории создания ограды, знакомой всем россиянам с детства, пишет журнал Esquire.

Борис Лахман – москвич, закончил Строительный институт по специальности инженер-строитель, откуда его потом распределили в проектную мастерскую «Роскооппроект». Там он прошел тренинг на архитектора, и его пригласили в конструкторско-техническое бюро «Мосгорстройматериалы», где он проработал 18 лет, а в 1970-е годы стал главным архитектором.

«У меня в отделе было десять человек: художники, архитекторы – я сам их подбирал. Мы занимались дизайном для промышленности. Тогда это называлось «техническая эстетика». Одной из наших задач было разработать конструкцию забора», – рассказывает Лахман. И ограда, конечно, должна была быть интересно обыграна эстетически.

По словам архитектора, он сделал три эскиза, все очень симпатичные. Например, был забор, имитирующий каменную кладку. «Но почему-то выбрали самый простой. Может, глаз радовала эта игра света и тени? Может, понравилось, что форма такая самоочищающаяся, что пыль и грязь дождями смываются?» – размышляет он. На проект было дано несколько месяцев, времени было достаточно – никто не торопил.

Официальное название проекта Лахмана – «плита ограды ПО-2». За дальнейшей ее судьбой архитектор уже не следил. «Как-то ее модернизировали, добавляли юбочку, меняли размеры – но все без меня», – добавляет он. За дизайн Лахман получил на ВДНХ бронзовую медаль, к которой полагалось 50 рублей. По его словам, деньги выдали сразу, а вот сама награда нашла его уже спустя десять лет в Америке. «Это единственное, что у меня осталось от той истории: чертежи вывозить не разрешали», – поясняет автор проекта.

Лахман уехал в США сразу, как только начали выпускать из страны. К тому времени он уже получал американские журналы по архитектуре и знал, что там происходит, к тому же всегда хотел работать с американцами. За границей до этого он бывал лишь один раз – на выставке в Болгарии, так как не был членом партии.

Переехав с семьей в Нью-Йорк в 1981 году, Лахман почти сразу начал работать в архитектурной фирме Richard M. Bellamy. Для дальнейшего карьерного роста ему пришлось сдать профессиональный экзамен и получить лицензию. Ему удалось подтвердить свой диплом архитектора в 1990-м году, тогда же он открыл свое дело.

Беллами, на которого он прежде работал, умер, и Лахман унаследовал практически все его заказы и начал проектировать рестораны, мегамоллы и частные дома. В последнее время автор бетонной ограды все чаще работает с дизайнерской компанией Dattner Architects – консультирует ее специалистов по проектам.

«Этот забор – не самое великое, что я сделал. И то, что им завалили буквально всю страну, мне не очень понятно», – смеется Лахман. Отметим, в настоящее время заборов Лахмана стало меньше: распоряжение правительства Москвы №370-РП от 8 апреля 1997 года стройплощадки в центре города разрешается огораживать только металлической сеткой.

«Вы говорите, бетонные заборы запретили в Москве? Давно пора было! Я до сих пор, когда смотрю советские фильмы да и просто кадры из России, даже в маленьких городках снятые, вижу только свои заборы. Чувств у меня по этому поводу нет никаких. Я уже американец совсем», – признается архитектор. «То, что вы меня нашли – это смешно. Я обо всем этом совершенно уже не думаю. Ностальгия? Когда у меня наступает ностальгия, я ем черную икру», – заключает Лахман свой рассказ.