Ушедший год для российско-американских отношений был не из простых. Весьма активным политически как в Российской Федерации, так и Соединенных Штатах. В обеих странах проходили выборы. Можно было предполагать, что в этих условиях всколыхнутся и существующие в США антироссийские настроения. Так и случилось.

Если бы я был журналистом, наверняка хотел бы многое описывать из увиденного и услышанного, в том числе в предвыборный период. Спектр позиций и мнений по всем вопросам, как всегда в США, определялся внутренними раскладами, а по внешним делам – отчасти закостенелыми фобиями, в том числе антироссийскими.

Был бы журналистом, мог бы поподробнее рассказать о беседах и выслушанных теориях консервативной части спектра политических воззрений о нашей стране как о противнике. Как будто и не была закончена холодная война, как будто не шел два десятилетия процесс выстраивания новых, кое-где даже партнерских отношений между нашими странами.

Если бы я был журналистом, хотел бы в деталях рассказать и о том, как для нас выглядят американские выборы, которые очень непохожи на то, что считается «золотым стандартом» в ОБСЕ, и на достижении которого США сами настаивают применительно к другим странам, в том числе и к России. Рассказал бы, как не пускали наших наблюдателей в целом ряде избирательных округов даже посмотреть, как организованы выборы. То, что зачастую отсутствовали базовые для любой страны списки избирателей. Обязательно рассказал бы и о том, что были противоположные примеры с экскурсиями и искренним гостеприимством в отношении россиян, но не везде.

Причем по итогам выборов множатся высказывания самих американцев и аналитиков относительно того, насколько несовременной является их собственная система непрямого избрания президента. Есть призывы ее менять, к чему, однако, страна, скорее всего, еще не очень готова. Но это их страна. И если американцы считают свою систему для них приемлемой, это их вопрос.

Странно только, что при всей архаичности собственной избирательной системы американцы любят учить другие страны, в том числе Россию, относительно демократичности выборов и свободы волеизъявления граждан.

Если бы я был журналистом, рассказал бы и о том, как резали слух нередкие в политических дебатах в этот избирательный год размышления об исключительности (exceptionalism) США с твердой верой, что им предназначена роль вести за собой остальной мир. А если кто-то не очень ведется, то получается – противник?

В общем, много было за последний год обостренной предвыборной борьбы между прагматичной и более идеологизированной, консервативной школами о роли и миссии США в мире. Но нам надо исходить из того, что итоги выборов – скорее, мандат для президента на продолжение курса, который мы видели в прошедшие годы. То есть в российско-американских отношениях скорее – на развитие взаимодействия там, где интересы совпадают, нежели на искусственный разворот к обострению.

Трудности, понятно, остаются, а сейчас не обошлось без дополнительных раздражителей, возможно, долгоиграющих. Принят в США так называемый «закон Магнитского», которым американцы присваивают себе право выносить вердикт о виновности чужих граждан, фактически пытаясь распространить собственную юрисдикцию на внутриполитическую жизнь другой страны. Принятие закона – проявление обостренного нежелания его авторов выйти за лимиты мышления холодной войны и неспособности более прагматичных деятелей, заинтересованных в развитии отношений с Россией, в том числе, видимо, и в администрации, противостоять старым инстинктам в наших отношениях. Таковы внутриполитические реалии в США, когда даже нужный сегодня американским деловым кругам не меньше, чем нашим, статус нормального торгово-экономического партнерства для России невозможно получить без замены старой, антисоветской поправки Джексона-Вэника на новый, антироссийский закон.

В общем, инициатива имени Магнитского – это скорее внутриполитический суррогат, успокоительное для тех, кому не хватает адреналина холодной войны.

О ткани российско-американского взаимодействия

Новое «электричество» в наших отношениях, принесенное «законом Магнитского» (на него мы, понятно, ответим), разгоряченная реакция в США на то, что в России может быть своя точка зрения по кризисным ситуациям, будь то Ливия, а теперь и Сирия, нередкое «разочарование» тем, что у России свое представление о путях обеспечения стабильной безопасности в мире, прежде всего вокруг собственных границ, не обязательно совпадающее с натовским и американским, – это все есть и, видимо, будет оставаться факторами в развитии наших отношений.

В реальной жизни разногласия между Россией и США всегда на виду и в политических дебатах, и на страницах прессы. Интерес к ним понятен с учетом веса и роли России и США в мире, да и непростого прошлого в отношениях. Но что будет определять в дальнейшем общий характер отношений? Не будучи журналистом, должен думать главным образом об этом.

У США и России немало общих интересов. Многие современные вызовы для нас схожи если не идентичны. Это и международный терроризм, межрелигиозная нетерпимость, региональные конфликты. Это и никуда не исчезнувшая потенциальная проблема распространения оружия массового уничтожения. Это и продолжающая расти наркотическая угроза. Ну, наконец, это и общность проблем, стоящих перед мировой экономикой, где в условиях глобализации мы часто оказываемся в одной лодке.

По таким вопросам даже на фоне нередко имеющихся тактических разногласий мы все же работаем с американцами преимущественно в позитивном ключе. Приверженность к укреплению отношений, тесному сотрудничеству на благо народов наших стран, всеобщего мира, процветания и безопасности была подчеркнута президентами В.В. Путиным и Б. Обамой в Лос-Кабосе в середине июня 2012 года.

Между тем на фоне обычного, особенно в прессе, внимания ко всему проблемному то, что сделано за четыре года позитивного, нередко остается недооцененным, если не забытым. Еще четыре года назад наши отношения были в действительно трудном положении на фоне серьезных разногласий вокруг нападения режима М. Саакашвили на Южную Осетию. Последовавшая «перезагрузка» отношений привела не только к восстановлению, но и качественному развитию всего нашего двустороннего диалога. Москва и Вашингтон подтвердили готовность искать практические решения проблем в двусторонних отношениях, в том числе в стратегической сфере. Именно в этот период подписан новый Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений. Договор, который последовательно и неукоснительно выполняется, как правило, за пределами видоискателей пишущей и электронной прессы. Вступило в силу Соглашение о сотрудничестве в области мирного использования ядерной энергии. Впервые после холодной войны наши атомные секторы промышленности могут работать на развитие этой важнейшей сейчас отрасли энергетики. Такое сотрудничество уже набирает субстантивность, и у него, очевидно, хорошее будущее.

Отмечу другое ключевое достижение последних лет. В России и США создан редкий для практики международных отношений механизм, специально нацеленный на всестороннее развитие конструктивного взаимодействия, – Российско-американская Президентская комиссия. Число ее рабочих групп достигло 21 – от политической координации и борьбы с терроризмом до культурных, образовательных, спортивных обменов и СМИ. В работе комиссии принимают участие свыше 60 российских и американских государственных учреждений; под ее эгидой уже состоялось более 400 совместных встреч, обменов и учений, реализован целый ряд других важных проектов. Она служит также площадкой для взаимодействия российских и американских граждан, представителей самого широкого круга профессий – от предпринимателей в области высоких технологий до студентов, изучающих основы бизнеса, от медицинских специалистов до ученых-атомщиков, от экспертов по борьбе с наркотиками до изобретателей новых, «зеленых» технологий.

Понятно, что еще многое предстоит решать. Остается много непростых тем, по которым будет продолжен диалог, в частности по вызывающим у нас озабоченность американским планам развертывания ПРО. Успех диалога будет зависеть не только от профессиональных способностей переговорщиков, но и от общеполитического климата в наших отношениях, способностей наших партнеров к компромиссам.

К вопросу о предсказуемости отношений

Более 20 лет прошло после окончания холодной войны. Выросло новое поколение россиян и американцев, они уже активно вступают в экономическую да и политическую жизнь своих стран. Однако у России и США до сих пор не сложились достаточно разветвленные сети связей и партнерств, которые обеспечивали бы дополнительную стабильность и предсказуемость отношений, понижали бы их уязвимость от расхождений по отдельным кризисам в мире, несогласий в оценках развития в обеих странах.

Между тем понимание друг друга быстрее приходит с совместной работой над проектами, способными приносить успех обеим странам. Совместный успех укрепляет веру в партнерство. Знание друг друга и уважительное доверие – это тоже рецепты преодоления инстинктов из прошлого. У нас же до сих пор с США экономических связей мало. При размерах американской да и российской экономик около 40 млрд. ежегодного товарооборота мало заметны и серьезного сближающего влияния оказывают тоже мало. У России экономическое взаимодействие с европейцами, а нередко с соседями, несоизмеримо выше, чем с США, тоже, кстати, соседней по Тихому океану державой. И характер отношений нередко потесней.

В наших интересах укрепление торговли и взаимных инвестиций с США. Это, конечно же, и дополнительные доходы, и дополнительные рабочие места, что само по себе крайне важно, но это и создание если не взаимодополняемости, то, по крайней мере, заинтересованной предрасположенности к развитию связей между экономическими операторами двух государств.

Опыт показывает, что разветвленные экономические связи, как правило, создают своего рода дополнительную страховочную сетку, оберегающую отношения от раскачивания политической конъюнктурой.

Основания для оптимизма есть

Цифры последних лет – это цифры постоянного роста экономических связей. Примеры крупных договоренностей тоже налицо. «Ростехнологии» заказывают 50 самолетов «Боинг» на сумму 3,7 млрд. долларов, корпорация «Пепсико» вкладывает 3,8 млрд. долларов в отечественного производителя пищевой продукции «Вимм-Билль-Данн», ОАО «Роснефть» и компания «Эксон-Мобил» подписывают Соглашение по разработке черноморского и арктического шельфов, предусматривающее, в частности, инвестиции на этапе геологоразведки в размере до 3,2 млрд. долларов.

Наша «Корпорация ВСМПО-АВИСМА», поставляющая комплектующие из титана для самолетов, выпускаемых «Боингом», – фактически участник производственной цепочки компании. Российская ОАО «ТМК», прочно закрепившаяся не только на российском, но и американском рынке промышленных труб, теперь открывает исследовательский комплекс в Техасе с крупными объемами инвестиций.

Налицо перспективы у инновационного сотрудничества. Американские компании уже стали полезными партнерами инновационного центра «Сколково». Немало из них ожидают высокой рентабельности от вложений и работы на российском рынке высоких технологий. «Сиско» вложит 1 млрд. долларов в развитие и внедрение информационных и коммуникационных технологий в «Сколково». Документы о сотрудничестве в сфере разработки программного обеспечения и развития информационной инфраструктуры со «Сколково» подписали флагманы хайтека «Майкрософт», «Ай-би-эм», «Интел», «Гугл», «Дау», «Алмаз Кэпитал Партнерз». Заключено соглашение о сотрудничестве по программе создания Сколковского института науки и технологий между Фондом «Сколково» и Массачусетским технологическим институтом. Крупный научно-исследовательский центр в России у «Боинга». США также являются крупнейшим зарубежным партнером ОАО «Роснано», которое уже участвует в 11 крупных проектах (альтернативная энергетика, медицина, фотоника, оптоэлектроника).

Мы – партнеры с США в таких важных форумах, как «восьмерка» и «двадцатка». Приняв эстафету председательства в АТЭС у США, мы плотно сотрудничали в процессе подготовки Владивостокского саммита, предложив свои темы и во многом обеспечив полезную и для российских интересов преемственность американской повестки дня. Это противодействие торговле дикими животными и охрана их популяций, борьба с контрафактом, транспарентность и снижение пошлин, диверсификация транспортно-логистических цепочек. Вообще, АТР – район, требующий к себе уважительного интереса, и этот интерес со стороны наших стран не обязательно с противоположным знаком. Здесь немало того, что может нас сближать, и это не только география.

Кстати, астронавты из США продолжают летать на российских «Союзах» на Международную космическую станцию, а американские спутники – выводиться на орбиту российскими ракетами. Российская начинка зримо присутствует и в американской космической науке: детектор ДАН для знаменитого марсохода «Кьюриосити» и лунный исследовательский нейтронный детектор (ЛЕНД) в составе американского аппарата. На перспективу – разработаны проекты сотрудничества по изучению Солнца и его магнитного поля, биомедицине и многие другие.

Не только экономика

Афганистан – тема отдельная и важная, но тоже недооцененная в наших отношениях. Недооцененная отчасти потому, что у многих она не укладывается в стереотипы представлений о том, что мы можем сотрудничать в решении трудных международных проблем в обоюдных интересах, а между тем мы пошли на открытие своей территории для транзита грузов, предназначенных для международных сил в Афганистане. Открыли «северный коридор» и для американцев, сделав тем самым важный и практический вклад в процесс «перезагрузки» отношений между Россией и США. Причем российские транспортные компании с пользой для своих интересов участвуют в соответствующих проектах. Мы работаем с американцами и по поставкам в Афганистан вертолетов, запасных частей и оборудования. Постепенно развивается и взаимодействие в пресечении потоков нелегальных наркотиков из этой страны. Что является тоже реальной картиной. Причем, содействуя решению общей задачи афганского урегулирования, своими национальными интересами Россия не поступается и ни один наш солдат в Афганистане не воюет.

Последние годы все более практический характер получает взаимодействие между нашими военными. Диалог высшего военного руководства стал нормой, но редко на страницы газет попадает то, что наши военные подразделения тренируются и учатся иногда уже вместе. Учатся, чтобы быть способными вместе действовать в отражении угроз нового поколения.

Впервые в истории наших отношений российские ВДВ участвовали в антитеррористических учениях в США. ВМФ в Тихом океане провел полезные и серьезные учения вместе с американскими коллегами и другими странами региона. Мы вместе боремся с пиратством у берегов Сомали. Ну и уж совсем новое – ВВС обеих стран проводят учения в небе по противодействию захватам террористами военных судов. Развивается обмен опытом по реформированию вооруженных сил. Начинается осуществление программ по обмену между военными академиями вооруженных сил обеих стран.

Только в этом году прошло около 80 встреч и мероприятий в развитии двустороннего сотрудничества между военными России и США. Мероприятия наполнены конкретикой ежедневной работы вооруженных сил. И у этого направления, скорее всего, тоже серьезное будущее.

В непростом «выборном» году расширилась и укрепилась договорно-правовая база взаимодействия. Вступил в силу ряд важных документов. В их числе – соглашения об упрощении визовых формальностей, а также о сотрудничестве в области международного усыновления (удочерения). Последний документ, который закладывает механизм контроля за судьбой усыновленных в США, это в интересах прежде всего маленьких россиян. Но требуется обеспечить полноценное сотрудничество американских властей, чтобы цели соглашения полностью реализовывались.

Еще примеры последнего времени. На полях саммита АТЭС во Владивостоке министр иностранных дел России С.В. Лавров и госсекретарь Х. Клинтон подписали совместные заявления об укреплении межрегионального сотрудничества и по сотрудничеству в регионе Берингова пролива, а также Меморандум о взаимопонимании между правительствами двух стран о сотрудничестве в Антарктике.

Строить отношения дальше

То, что у России и США есть разногласия, не исключение, но обычное явление в отношениях государств, тем более таких крупных и вовлеченных в мировые дела, как Россия и США. Вместе с тем объективно в наших отношениях нет основ для возрождения холодной войны. Даже если есть по ней ностальгирующие.

Более того, в конечном счете коренные интересы любого государства определяются не запалами предвыборных баталий, а реальной жизнью и трезвым расчетом. И не «закон о Магнитском» будет отправной точкой для нового цикла отношений на следующие четыре года, хотя воплощенное в нем неуважение к суверенной стране оставит на них пятно. Способность сотрудничать там, где интересы совпадают, и цивилизованно вести диалог, где этого нет, это, видимо, по-прежнему формула для строительства отношений партнерства. Но диалог должен осуществляться с равным уважением к интересам и озабоченностям сторон и пониманием того, что не должно оставаться места для вмешательства в суверенные дела партнера. Ориентиры сотрудничества имеются: они зафиксированы в этом году, в июне, в Совместном заявлении президентов России и США в Лос-Кабосе. Там, где мы можем действовать совместно, наши страны способны добиться позитивных результатов в решении вопросов, стоящих перед ними и на международной арене тоже.

Как подчеркнул В.В. Путин еще до американских выборов, когда их исход был совершенно неочевиден, мы будем работать с тем президентом, которого изберет американский народ, работать настолько эффективно, насколько этого захотят сами США. Президент США избран. Россия готова. Дело за нашими партнерами.

Сергей Кисляк,

посол России в США