1 сентября 1939 года, 73 года назад, произошло важное историческое событие: немецко-фашистские войска, выполняя приказ Гитлера, якобы для восстановления исторической справедливости, связанной с так называемым «Данцигским коридором», вторглись в различных местах в западные области Польши.

А спустя чуть более двух недель, 17 сентября 1939 года вооруженные силы Советского Союза начали «освободительный польский поход» под предлогом «воссоединения населения западных областей Украины и Белоруссии со своими единокровными братьями», проживавшими не территории советских союзных республик. Эту акцию кремлевские руководители, неустанно заявлявшие, что «им чужой земли и пяди не надо», оправдывали тем, что польское государство под ударами германского оружия перестало существовать, а западные украинцы и белорусы оказались брошенными на произвол судьбы. И у советского правительства, мол, не остается другого выхода, как взять под свою защиту живших на территории восточных областей Польши украинцев и белорусов. И все это делается во имя так называемой исторической справедливости. Так лицемерно и цинично преподнесли берлинские и московские власти давно готовившийся ими план захвата и ликвидации польского государства! И только позднее стало для мировой общественности очевидным, что сентябрьские события 1939 года означали начало второй мировой войны. Но чтобы до конца понять и оценить их значение, необходимо хотя бы бегло, оглянуться назад, на 1930-е годы и попытаться вспомнить, каким в это десятилетие было состояние германо-советских отношений.

Две стороны одной медали

В современной политологии все более утверждается точка зрения о близости и схожести как по содержанию, так и по форме нацизма и большевизма. Так, политолог В. Снитковский в своей статье «Холокост и Гулаг» подчеркнул, что «оба эти режима были преступными и нацеленными на репрессии. Они широко использовали депортации по национальному и социальному признакам». Более того, некоторые аналитики полагают, что гитлеровский Холокост являлся производным от чекистского ГУЛАГа: нацисты унаследовали практику геноцида у большевиков эпохи « Красного террора», развивали и постоянно совершенствовали ее.

Стоявшие во главе фашисткой Германии и большевистского СССР – Гитлер и Сталин сразу же с приходом к власти нацистов стали испытывать друг к другу взаимную симпатию, оказывать взаимно политическую поддержку многое использовать из накопленного ими опыта партийного и государственного строительства. Оба диктатора для того, чтобы удержать власть, нередко уничтожали своих соперников, а от населения требовали абсолютного подчинения установленному ими порядку. Сегодня мировая общественность убедилась в том, что нацизм и сталинизм могли существовать только в условиях безграничной диктатуры, доходившего до абсурда восхищения «мудростью и гениальностью» своих вождей.

Подписав еще в сентябре 1933 года договор о дружбе, ненападении и нейтралитете с Италией, в которой с 1922 года установилась фашистская диктатура, советское правительство открыто заявило о своих симпатиях и лояльности к этому антидемократическому режиму. А в январе 1934 года, через год после прихода Гитлера к власти на XVII съезде ВКП(б) Сталин открыто подталкивал Германию к развязыванию войны против Англии и Франции. Он заявил, что «наверняка в результате ее в Европе произойдут социалистические революции, а в ряде государств будет конкретно поставлен вопрос о сохранении в них капиталистического строя».

Прогерманские симпатии Кремля проявились в переговорах, которые велись начиная с 1936 года по вопросу расширения торговых связей между этими двумя странами. При этом торгпред СССР Д. Канделаки вел их непосредственно от имени Сталина и Молотова, через голову наркома иностранных дел М. Литвинова, о чем тот узнал случайно только в 1939году. Более того, эти переговоры стали выходить на самый высокий уровень: с германской стороны – на рейхминистра Г. Геринга и директора имперского банка Я. Шахта, а с советской стороны к ним присоединился член Политбюро ЦК ВКП(б) А. Микоян. А чтобы обеспечить успех переговоров, несмотря на острую открытую политическую конфронтацию между СССР и Германией, крупнейшему резиденту советской разведки в Западной Европе В. Кривицкому московским руководством было приказано свернуть германскую сеть.

От советского поверенного в Риме, Сталин узнал о желании германских властей получить от московского руководства заверения о том, что в случае германской агрессии против Польши, Кремль не откроет военных действий против гитлеровских войск. Но советское правительство в этом пошло дальше: оно стало добиваться подписания с Германией договора о ненападении. Его не остановило даже то, что для этого пришлось пойти на срыв переговоров с англо-французской военной миссией по вопросу коллективного отпора агрессору в Европе, недопущения нападения Германии на Польшу. Выступления Сталина на пленуме ЦК ВКП(б) в январе 1939 года и на XVIII съезде этой партии в марте того же года, а затем смещение со своего поста наркома иностранных дел М.Литвинова и крупнейшая по масштабам чистка аппарата этого наркомата не оставляли сомнений в том, насколько изменилось отношение Кремля к руководству фашисткой Германии. Таким образом, путь к подписанию советско-германского договора о ненападении в августе 1939 года благодаря усилиям Сталина и его окружения был расчищен.

Сегодня, основываясь на ряде архивных документов, доступ к которым оказался возможным только в последнее время, можно утверждать, что Сталин был инициатором не только вышеназванного договора, но и дополнительного протокола, известного сейчас как «пакт Молотова – Риббентропа.» Этот протокол, как стало известно советской общественности только в 1989 году, предусматривал раздел Польши, присоединение к СССР прибалтийских республик, некоторой части территории Финляндии, занятие советскими войсками земель Бессарабии и Северной Буковины.

Материалы, которыми ныне располагает историческая наука, показывает, что в сентябре 1939 года Германия без поддержки СССР, с учетом позиций Англии и Франции не рискнула бы напасть на Польшу. И потому возникает вопрос: «Сколько было тогда агрессоров, развязавших вторую мировую войну? Один или два?» И хотя, на наш взгляд, ответ на него очевиден, но четкой и ясной позиции большинство российских историков до сих пор не заняли.

«Четвертый» раздел Польши

Советское правительство, и прежде всего Сталин, были недовольны результатами советско-польской войны 1920 года, когда России пришлось уступить Польше западные области Украины и Белоруссии. Ведь Сталин тогда был членом Реввоенсовета Юго-Западного фронта и, будучи политиком амбициозного типа, был уверен, что ему еще удастся отомстить полякам за пережитые унижения. Потому, Сталин был одним из наиболее активных инициаторов разработки секретного плана раздела совместно с правительством Фашисткой Германии польского государства. По оценке многих историков, это был четвертый раздел Польши, поскольку в конце XVIII века Пруссия, Австрия и Россия осуществили два раздела Польши. Россия, правда, не участвовала в третьем разделе Польши, но согласилась со всеми действиями своих тогдашних союзников. В соответствии с этим планом Германия 1 сентября 1939 года напала на Польшу, и уже 9 сентября передовые немецкие дивизии оказались в непосредственной близости от столицы Польши – города Варшавы. А 16 сентября они заняли Брестскую крепость и вышли на подступы к Львову и Люблину. Однако польские войска упорно сопротивляясь вторжению фашистках войск, нанесли по ним контрудар создав ряд трудностей для наступавших гитлеровцев. Их будущий германский фельдмаршал Э. Манштейн охарактеризовал сложившуюся военно-политическую обстановку на польском фронте, как «кризис операции».

По мнению ряда военных аналитиков, выйти из затруднительной ситуации Берлину помогла Москва, которая 17 сентября отдала приказ своим войскам начать «освободительный поход» в Польшу. Однако, Кремль не квалифицировал свои действия как объявление войны соседнему государству. Он лицемерно заявил, что в связи с распадом в результате войны Германии с Польшей оказались брошенными на произвол судьбы единокровные украинцы и белорусы. В связи с этим Советское правительство вынуждено взять их под свою защиту. По имеющим ныне данным в так называемом «освободительном походе» участвовало 700 тысяч советских военнослужащих, 6000 орудий, 4,5 тыс. танков, 4000 самолетов. Со вступлением частей Красной Армии на территорию западных областей Украины и Белоруссии сопротивление поляков потеряло всякий смысл. В конце сентября советские и германские войска как союзники встретились у Львова, Люблина и Белостока. Правда, у Львова из-за ошибок в координации действий между ними произошло вооруженное столкновение. Обе стороны потеряли несколько человек убитыми и 2-3 бронемашины. Чтобы загладить неприятный осадок от этого эпизода были проведены в Гродно и Бресте парады германских и советских войск. Видимо, этим в Берлине и Москве пытались создать иллюзию дружественных отношений между Германией и СССР.

В ходе боевых действий части Красной Армии захватили в плен 230-240 тысяч польских солдат и офицеров. В их числе 10 генералов, 52 полковника и более 5200 офицеров различных званий. Рядовых и унтер-офицеров, проживавших до призыва в армию на территории отошедшей СССР, отпустили по домам, а более 40 тысяч бывших жителей западной и центральной Польши были переданы германским властям. В боях на территории Восточной Польши тогда погибло 737 бойцов Красной Армии, а 1862 – были ранены. Этим Сталин еще раз подтвердил, что ради достижения своих политических целей он готов пожертвовать жизнью любого количества советских людей

Молотов, подводя на сессии Верховного Совета СССР итоги так называемого « освободительного похода» советских войск в западные области Украины и Белоруссии, утверждал, что «польское государство, являвшееся «тюрьмой народов» рухнуло. При этом он подчеркнул, что это государство существовало за счет угнетения непольских национальностей. Так, Москва свою совместную с Берлином агрессию лицемерно и цинично выдавало за акт исторической справедливости.

Все тайное становится явным

Обнародование в 1989 году секретного протокола, ныне называемого «протокола Молотова-Риббентропа», как дополнения к советско-германскому пакту о ненападении от 23 августа 1939 года вызвало в 1990-е годы во всем мировом сообществе глубокое разочарование в советской внешней политикой. Оказалось, что утверждения о ее миролюбивом характере, о последовательной борьбе советского государства за мир во всем мире было не более чем грубой, лживой коммунистической пропагандой.

Особенно болезненно воспринималось советской общественностью осознание фактов, свидетельствовавших о том, что в начальный период второй мировой войны Сталин и Гитлер действовали заодно, выступили в роли откровенного агрессора. Теперь стало понятно, почему кремлевские руководители вплоть до 1989 года скрывали содержание этого секретного протокола, хотя всем генсекам КПСС оно было хорошо известно. А М. Горбачев, ознакомившись с ним сказал своему подчиненному из орготдела ЦК партии: «Спрячь его подальше».

Более того, Сталин отнюдь не в первый раз в 1939 году предлагал подписать секретные протоколы, дополнения к международным соглашениям. Такая практика берет свое начало с первых дней существования Советского государства. И ввел ее Ленин. Так, на VII (экстренном) съезде РКП(б), состоявшемся в марте 1918 года по предложению Ленина резолюция о заключении Брестского мирного договора «не подлежала публикации». А Сталин, считавший себя «верным ленинцем», неоднократно нарушал принципы международного права, втайне от своего народа бесцеремонно шел на подписание секретных договоров с зарубежными государствами. Так в октябре 1936 года в Москве по требованию Сталина был заключен секретный договор с Испанией о снабжении оружием «красных революционеров» ведших гражданскую войну. Следуя этой практике, как мы стремились показать в этой статье, кремлевский диктатор был инициатором постыдного в 1939 году союза красной звезды с фашисткой свастикой, вместе с Гитлером способствовал развязыванию второй мировой войны.

Таковы факты истории. Их нельзя игнорировать, отрицать или умалчивать. Напротив, о них следует всегда говорить правду и только правду, исключить практику, позволявшую принимать втайне от народа любые решения. Одним словом, нужно извлечь уроки из ошибок, допущенных Кремлем в прошлом, сделать политику прозрачной. Поставить действия президента, правительства, органов исполнительной власти, под строгий контроль гражданского общества и всех его институтов.

Леонид Белявский, кандидат исторических наук, Даллас, Техас