У каждой иконы своя жизнь, как у каждого из нас. Только икона не умирает: чем старше она становится, тем богаче её прошлое и мощнее ее сила и мудрость, которыми она покоряет нас, ублажает, даёт силы и надежды в нужде и беде. Её материнский облик, тепло и красота дышит родством к каждой матери. Верующие и неверующие не могут устоять перед её красотой. Её веками переписывают опять и опять: святой лик как магнит притягивает к себе.

Остробрамская Божья матерь

Долго я носила в себе воспоминания о моей первой иконе, которая была частью моей жизни в Вильнюсе. Образ иконы Остробрамы - это встреча с моим детством.

Мне шесть лет. Первый раз я шла в костёл Остра Брама за руку с Юлей Бжезовской, моей няней. Она была полькой, работала надомной швеей и жила по соседству. Мой друг и учитель, - такой она была для меня, пока я жила в Литве. Издалека икона светилась лучами солнца из часовни, притягивая к себе всё ближе. Неподалеку были послевоенные развалины, на многих дома в старом городе лежал налет серой копоти, но золотая икона издалека удивляла своей красотой и величием. Чем труднее были времена - тем больше она выделялась, призывая к упокою души. Икона смотрела прямо вниз на улицу - на проходящую толпу, которая снимала перед ней шапки. О тяжких временах напоминали нищие или жебраки, как их звали по-польски, протягивающие руку за милостыней.

Юлия, мой ангел-хранитель привела меня девочкой к Воротам Зари - Aushros Vartai по-литовски, и непроизвольно представила мне другой мир - мир искусства, архитектуры и религии. На протяжении всех лет моего раннего детства Юлия водила меня с собой на воскресные утренние мессы в Костёл Святой Терезы, примыкающий к часовне. В полутемноте женщины с покрытыми головами и мужчины без головных уборов молились на польском и литовском языках. Играл орган, а запах лампад и горящих свеч вводил в транс другого мира. После мессы мы выходили из полумрака на залитую светом улицу. Летом после службы мы шли вдвоём на базар Галя за большими желтыми сливами, а потом в кинотеатр «Москва» на улице Горького.

Позже, я уже девушкой пробегала под воротами Острабрама, спеша на лекции в КПИ (Каунасский Политехнический Институт, Вильнюсский филиал). Это было старое здание бывшего монастыря Святой Троицы с оригинальными деревянными полами старых времён, длинными коридорами с арками и высокими окнами. Неподалёку была моя первая икона: там, наверху, в часовне. Рядом с институтом была филармония, куда я ходила на концерты или на новогодние праздники с дедом Морозом и Снегурочкой. Через дорогу стоял Дворец Железнодорожников, где я участвовала в первом Еврейском Ансамбле Литвы

Много воды утекло, но первую икону моего детства я не забыла, носила её в своих воспоминаниях о Юле. И совсем недавно эти воспоминания вылилась в картину, написанную мной с копии оригинальной иконы.

Чудотворная икона Божьей матери Остробрамской относится к редкому типу изображения Богоматери без младенца на руках. С иконой и творимыми ею чудесами связаны многочисленные предания и легенды. Икона полностью закрыта позолоченным серебряным платьем в 1671 году; открыты только склонённый набок лик и скрещённые руки. На голове две короны: барочная корона Королевы Небес и рокайльная корона Королевы Польши. По одной из версий о происхождении иконы она изображает знаменитую красавицу XVI века Барбару Радвилайте, возлюбленную польско-литовского короля Жигимантаса Августаса.

Красива и печальна история любви Жигимантаса Августаса и красавицы дворянки, молодой вдовы Барбары Радвилайте. Барбóра Радвилáйте (Барбара Радзивилл) была дочерью влиятельного вельможи великого гетмана литовского Юргиса I и Барбары Кола. Представители магнатского рода Радвил не только занимали самые высокие государственные должности в Великом княжестве Литовском, но и по своему богатству и политическому влиянию мало в чем уступали королям. Родилась Барбара в 6 декабря 1520 или 1522 года в Вильнюсе. В 1537 году ее выдали замуж за тракайского воеводу Станиславаса Гóштаутаса, последнего представителя одного из самых могущественных родов в Литве. В декабре 1542 года воевода умер, оставив Барбару молодой и бездетной вдовой. Согласно тогдашним законам, имущество рода в этом случае переходило великому князю, который и должен был решить его дальнейшую судьбу. Одним из официальных дел, которое был обязан решить великий князь Жигимантас Августас во время своей поездки в Литву, и был вопрос о судьбе огромного наследства Гоштаутасов. Бурный роман Жигимантаса Августаса и Барбары Радвилайте начался как раз во время этого визита великого князя к молодой вдове.

К тому моменту Барбара из династии Радзивиллов считалась самой красивой женщиной Польши и Великого княжества Литовского. Она отличалась высоким по тем временам ростом (160,2 см), была изящного сложения. Она умела и любила со вкусом одеваться, предпочитая модный в то время красный цвет, а любимым ее украшением был жемчуг.

Итальянец по матери, королевич Жигимантас Августас воспылал горячей страстью к Барбаре и красавица ответила ему взаимностью. Жигимантас Августас и Барбара стали встречаться каждую ночь, ведь дворец в Вильнюсе, где жила молодая вдова, находился рядом с дворцом-замком великого князя Литовского Жигимантаса Августаса, наследника польской короны. У него была молодая жена, Елжбета Габсбургская, которая вскоре скончалась. После её смерти отношения влюблённых стали носить практически открытый характер. Ни Барбара, ни молодой королевич не могли жить друг без друга и через два года они тайно поженились. B 1548 году умер король Жигимантас cтарый, и Барбара была представлена двору как законная жена молодого короля. B те годы господствовали жесткие сословные правила: короли не могли жениться по любви, им тщательно подбирали жен из других королевских семей, нередко в зависимости от политической ситуации в Европе. Именно поэтому любовь Барбары и Жигимантаса занимает особое место не только в истории Литвы, но и в европейской истории. Наконец в декабре 1550 года Сейм признал Барбару королевой и короновал ее в Краковском соборе. В марте 1551-го ее была вынуждена признать и королева-мать. Но Барбара к этому моменту из цветущей красавицы уже превратилась в смертельно больную женщину. В полдень 8 мая 1551 года королева Барбара умерла на руках мужа. Высказывались подозрения, что от яда, но ряд обстоятельств указывает на то, что причиной смерти являлся рак.

Королеву похоронили в Архикафедральном соборе Вильнюса. Жигимантас Августас так и не смирился с потерей, до конца жизни бережно хранил вещи умершей жены, перечитывал её письма, одевался только в черное, тканями черного цвета были обиты и стены его покоев. Король так и остался бездетным, а поэтому после его смерти в 1572 году королевский род Ягеллонов навсегда исчез со страниц истории Литвы и Польши.

Табынская Божья матерь

Работая над картиной и историей Остробрамской иконы, я прочитала огромное количество материала на русском, английском, польском и литовском языках. В этих поисках я наткнулась на Табынскую икону Божьей матери, и покровительница Оренбургского края просто заворожила меня своей удивительной красотой. Я её тоже написала на свой манер, украсив разноцветными камнями. Отправила копию работы редактору газеты из Оренбурга, с которым познакомилась во время поисков своего отца, о которых писала «Русская Америка».И вскоре получила письмо от него.

«Какая красивая икона! Вы не устаёте меня поражать, Белла Николаевна. Я ведь прихожанин того Никольского собора, где находится настоящий оклад этой иконы и список с неё. Эта церковь в пяти минутах ходьбы от моего дома. Мне интересно, что Вы знаете о Табынской иконе Божьей матери? Ведь это покровительница Оренбургского края, она в 19 веке остановила в Оренбурге свирепую чуму, когда город буквально вымирал, и врачи признались, что бессильны. И совершила много разных чудес. Поэтому её носили по всему Уральскому краю: от башкирского Красноусольска до Челябинска и Екатеринбурга. И даже мусульмане присоединялись к крестному ходу. Специально для неё в Оренбурге построили Казанский собор (Табынскую считают списком с Казанской иконы) - третий по величине в России - после московского Христа Спасителя и Исаакиевского в Петербурге. Денежку собирали по всей стране, и даже император сделал взнос. Покойная бабушка Варвара рассказывала, что сияние крестов собора в солнечный день можно было увидеть за десятки вёрст. Собор расписывали мастера школы Васнецова. В 30-е годы большевики 3 года взрывали этот храм.

А икона ушла за границу, в Китай, вместе с войском атамана Дутова – последним оплотом Белой армии. Во время культурной революции в Китае храмы стали закрывать, русских вытеснять. Одни уехали в Америку, другие в Австралию. Икона исчезла. Ищут её сейчас по всему миру. Кстати, за 400 лет икона исчезала и чудесным образом возвращалась несколько раз. Большинство ищущих склоняется к тому, что она находится в частной коллекции где-то в Сан-Франциско. За того, кто её найдёт и вернёт, будут молиться все православные Башкирии и Оренбуржья. Это очень почитаемая святыня. Каждый раз в церкви я прикладываюсь к этой иконе. Вернее, к окладу, потому что лика у иконы нет. Мистическим образом после того, как оригинал покинул Россию, все списки с Табынской Божьей матери в оренбургских храмах потемнели: Богородица скрыла свой лик. Говорят, что они опять просветлеют, когда настоящая икона вернётся домой.

Одно время я очень интересовался историей иконы, собирал о ней сведения. Но потом обнаружил очерк башкирского писателя Михаила Чванова и понял, что эта работа уже блестяще сделана до меня. Спасибо Вам за чудесную икону и радость нашего общения.

Александр Старых-главный редактор газеты «Вечерний Оренбург».

Поможем оренбуржцам найти Табынскую икону?..