Андрей, 34 года,  менеджер, Флагстаф, Аризона:

– Ушел великий гуманист, очень самобытный автор. Никогда не перечитываю его вещи, потому что помню их в подробностях, помню тот шквал эмоций, которые они у меня вызывали. Когда подросла старшая дочь, я ей в первую очередь подарила книгу любимейшего из писателей.

Петр, 36 лет, музыкант, Оклахома-Сити, Оклахома:

– Мир-то не ушел, и Брэдбери как-то ответил: «Что мне бояться смерти? Я-то здесь останусь», – ответил он. И он прав. Он, конечно, здесь остался.

Лиля, 31 год, учитель, Сент-Луис, Миссури:

– Брэдбери был настоящий гений. Про такого не скажешь просто «писатель-фантаст». Он и философ и романтик. Мы все росли на его «Марсианских хрониках», «451 градус по Фаренгейту», потрясающих рассказах. Очень, очень грустно. Совсем недавно, зайдя в магазин электроники, где выставлены гигантские экраны современных телевизоров, вспомнила «телевизионные стены» и «родственников». Он все это предвидел и описал с точностью нынешний безумный мир. Нет ни Шекли, ни Воннегута, вот и Брэдбери ушел последний.

Вадим, 28 лет, госслужащий, Вашингтон, округ Колумбия:

– Ужасно. Это ушел не просто великий писатель, это уходит в историю великая мировая литература, как ушли в историю великие итальянские оперные композиторы, великие поэты «золотого века», великие джазмены...

Виктор, 45 лет, программист, Торонто, Канада:

– А, по-моему, слава Брэдбери была сильно раздута в СССР. Лично у меня его книги вызывали зевоту и тоску. Саймак, Азимов, Каттнер – вот великие американские фантасты!

Мира, 69 лет, пенсионерка, Сан-Франциско, Калифорния:

– Для советских людей 60-80-х годов прошлого века книги Рэя Брэдбери были своего рода отдушиной, уроком ненавязчивой, но тем более действенной социальной самокритики. Тут работает не столько сюжет, сколько общий тон повествования – при всех мрачностях все-таки дарующего веру, надежду и любовь.

Вилли, 37 лет, владелец компании, Балтимор, Мэриленд:

– «Коса» – это было что-то супер. Был юн, под впечатлением был очень долго и запомнил на все жизнь. Вот и думаешь, о жизни других людей как о собственной, т.е. ценишь любую жизнь.