Поскольку я состою в обществе ветеранов как дочь участника Великой Отечественной войны, то участвуя в Америке в праздничных мероприятиях, посвященных Veteran’s Day, Day of Victory, Memorial Day, я встречаюсь с американскими, польскими и русскими ветеранами.

Сегодня, в канун празднования Дня Победы я хочу рассказать о герое, красивом мужчине, сохранившем бодрость духа и тела до сегодняшних дней, о талантливом человеке, которым восхищаюсь, горжусь и благодарна судьбе, что встретила его в Аризоне.

В этом году исполнилось 85 лет лауреату Ленинской  премии, ветерану, участнику ВОВ, кинорежиссеру и художнику  Семену Григорьевичу Киселеву.

Когда началась война в 1941-м, Семену было 14 лет. Семья жила в Киеве. Немцы наступали стремительно, сметая сопротивление русских. Отец – профессиональный военный в звании майора. Командовал инженерно-саперным батальоном. Встретил войну на западной границе Украины. Участвовал в тяжелейших боях с фашистами на Львовщине. Семен вместе с матерью был эвакуирован из Киева в Омск. Жизнь в эвакуации была трудной. Продукты получали по карточкам, но голода не было. Самое страшное было – потерять продуктовую карточку, так как она не восстанавливалась. Был ли у людей страх? Любая война – это всегда очень страшно, но у всех была вера и надежда. Вера в победу над фашизмом. А когда у народа есть вера и общая цель впереди – этот народ непобедим.

Когда немцы подходили к Москве, в Омск был эвакуирован театр им. Вахтангова. Он-то и сыграл решающую роль в судьбе Семена Киселева. Главным режиссером театра в те военные годы был Рубен Николаевич Симонов.

В эвакуации, в Омске Семен старался помочь своей матери и найти хоть какую-то работу. Случайно он увидел объявление на остановке, что в театр Вахтангова требуются рабочие. Ноги сами понесли его туда, где в здании Омского театра драмы размещался знаменитый московский театр. Робко поднимаясь по широкой лестнице, мальчик увидел прекрасную женщину, спускавшуюся навстречу, будто из поднебесья. Никогда раньше вот так просто в реальной жизни он не видел таких красивых женщин. Он потерял дар речи, был сражен в самое сердце. Этой красавицей была Людмила Целиковская – кумир советской публики в сороковые годы. Образ актрисы Целиковской навечно вошел в его сердце и память, как самый желанный. Видя, что мальчик просто остолбенел, глядя на нее широко раскрытыми глазами, она взяла его за руку и привела к заведующему постановочной частью театра Владимиру Герасимову. «Владимир, посмотри какого красавчика я тебе привела. Мальчик хочет быть артистом», – смеясь, представила она. Семен и правда был удивительно красивым: с большими, карими, раскосыми, как у лани, глазами, которые, благодаря длинным ресницам, казались бархатными. Весь его облик излучал необыкновенную интеллигентность, ум и доброту. О том, чтобы быть артистом Семен не мог признаться даже самому себе. Ему всегда казалось, что артисты это люди из другого, волшебного, небесного мира. Глядя на мальчика, Герасимов по-отечески спросил:

– Что умеем делать?

– Умею рисовать, слесарные и столярные работы могу выполнять, – уверенно отвечал Семен. – Годишься! Зачисляю тебя в ученики машиниста сцены.

В театре мальчику нравилось все: и обучение мастерству установки и разбора декораций, репетиции и волшебство спектаклей. Когда Москву освободили, в 1943 году, театр им. Вахтангова получил разрешение вернуться в столицу. Вместе с коллективом театра стал собираться и Семен. Но его мать была категорически против:

– Не поедешь! Не пущу! 

– Поеду! Обязательно поеду! – упрямо твердил сын. 

Мать, придя в театр, просила уволить сына из коллектива театра, где он отработал уже два года. Но сам Абрикосов, известный актер Андрей Абрикосов, которому очень нравилось, как добросовестно Семен исполнял свои обязанности, как «вписался» он в коллектив, беседовал с ней и заверил, что театр позаботится о мальчике, что ему, как ученику, выдана карточка на 600 грамм. А в то военное время не каждый мог получить такую хлебную карточку. Он успокоил мать, и Семен с театром отбыл в Москву.  Театр Вахтангова не дал пропасть мальчишке, более того, именно театральная среда оказала то влияние на подростка, когда происходило формирование его жизненных интересов и целей. Но жизнь расставила свои акценты. 

Узнав, что его отец погиб в 43-м на Курской Дуге, Семен не мог оставаться учеником в театре. Он рвался добровольцем на фронт. Отомстить фашистам за отца. Шел 1943 год.  Театр тепло провожал Семена в армию. Артисты подарили ему шерстяной шарф, вязаные носки и рукавицы. А ведущая актриса театра Мансурова сделала «королевский» подарок мальчику, положив батон белого хлеба в его вещмешок.

В военкоматах к юным добровольцам как Семен – 16-ти, 17-ти лет – относились очень уважительно. Еще бы! Не успевшие повзрослеть, они готовы были встать на защиту Родины. Многие из них проявили чудеса героизма и стали Героями Советского Союза. На них равнялись миллионы.

Семена направили в учебный отряд добровольцев, который находился в Кронштадте. Оттуда его перевели в школу юнг Балтийского флота в Вентспилсе. Такую же школу, только на Севере, окончили писатели Пикуль и Гузанов. После 6 месяцев обучения в спецшколе на радиста Семена распределили во Вторую учебную бригаду торпедных катеров. Затем его перевели во 2-ю учебную гвардейскую минометную бригаду. Там же они осваивали «Катюши». Мальчики 18-19 лет составляли резерв советской армии. Эти резервные части, также, как и техника, и медицина двигались за фронтом. Конец войны был уже близок. Фронт растянулся по всем границам. То тут, то там немцам удавалось сдержать наступление советских войск, вот тогда-то «сверху» приходил приказ, и на прорыв отправляли сотни необстрелянных бойцов 1925 – 1926 года рождения, как в то время говорили – «на мясо». Назад вернулись лишь единицы. Семен был 1927 года рождения. Был негласный приказ сохранить во что бы то ни стало это поколение для страны, для восстановления рода. Командиры резервных частей, в которых в основном служили такие безусые пацаны, как Семен, старались, как могли, сохранить их для страны. Разные подробности о военных действиях, передвижениях тогда никто не знал, это было секретом. Узнавали уже намного позже из бесед, из  статей в газетах, журналах, публикациях.

В конце 1945 года началась демобилизация из армии. Москвичей отправили на пересылочный пункт узнать, кто есть кто. И вот очередь дошла до Семена. А у него в допризывных документах значилось: «машинист сцены».

– Машинист? – удовлетворенно смотря в «корочки», спросил начальник пункта, – Нам позарез нужны машинисты в Горький на бронепоезд! Даю направление.

– Нет, нет. Стойте! Я не машинист в смысле машиниста.

– Что??? 

– Я машинист сцены.

– Какой такой сцены?

– Ну, тот, который в театре сцену двигает.

– В театре? А-а-а. Артист, значит.

– Не артист… рабочий театра.

И Семена направили в ансамбль военно-морского флота под руководством композитора Вано Мурадели. Это было счастье! Снова любимая морская форма и любимая работа по установке декораций для концертов. Но счастье длилось недолго: ансамбль расформировали. И снова пересыльный пункт и 3 года срочной службы в разных воинских частях московского военного округа. За эти годы Семен закончил школу младших командиров, курсы киномехаников, был заведующим солдатского клуба, где сам был и хормейстером и солистом. В смотрах художественной самодеятельности этот хор всегда занимал призовые места и награды. Затем Семен демобилизовался и вернулся к матери в Киев. Однако, работы для бывшего военного с ярко выраженной еврейской внешностью нигде не нашлось. Вернулся в Москву, оформился на сверхсрочную службу и был направлен инструктором по культурно-художественной работе в московский Дом офицеров войск противовоздушной обороны. Семен ездил по частям просвещать офицеров и рядовой состав по истории киноискусства. В то время у него появилась и зрела мечта стать кинорежиссером. Он познакомился и подружился с профессором ВГИКа  Сергеем Васильевичем Комаровым. Семен был для него как сын. В послевоенное время антисемитские настроения особенно бурно расцвели в чиновничьей среде. На евреев смотрели так, будто они виноваты во всех бедах советских граждан. Во ВГИК Семен не поступил первый раз, так как председателем приемной комиссии был всесильный товарищ Головня – ярый антисемит и евреев на дух не переносил.

Профессор Комаров очень хотел, чтобы Семен поступил во ВГИК и получил хорошую специальность. Именно он научил Семена, что и как надо делать, чтобы поступить в институт, несмотря на то, что Семену было уже 29 лет. 

1957 год. Международный фестиваль молодежи и студентов в Москве. Семен Киселев прекрасно сдает экзамены, и приемная комиссия единогласно зачисляет его студентом во ВГИК. На его счастье, а, может, это было провидение, все тот же председатель комиссии товарищ Головня отсутствовал в это время. Преподавателем у Семена во ВГИКе был Роман Кармен – великий документалист всех времен и народов. Семену посчастливилось общаться с ним и перенять секреты мастера.

 Шесть лет учебы в одном из самых престижных ВУЗов страны и работы над фильмами «выковали» из Семена отличного режиссера. Во ВГИК приезжал из Ленинграда директор студии документальных фильмов Фатьянов. Он внимательно просматривал все курсовые работы студентов ВГИКа. Ему очень понравился документальный фильм о войне «Катера уходят в море». Это была курсовая работа Семена Киселева. А его дипломной работой был фильм о комсомольских трудовых отрядах страны «Нас 18 тысяч». Этот фильм получил приз на фестивале документальных фильмов в Берлине.  Семен окончил ВГИК по специальности – кинорежиссер и работал на Ленинградской студии документальных фильмов. Работа захватила его целиком без остатка на личную жизнь. Он – прошедший юность в вихре страшной войны, хотел и старался рассказать об этом в своих документальных фильмах. Один за одним выходят фильмы «Внуки железной дивизии» – о героях гражданской войны, «15 секунд» – о трагической судьбе конструкторов грозных «Катюш». Работать было трудно. Во времена Хрущева евреев унижали, гнали отовсюду. Запрещали не только показ фильмов, но даже съемки.

В 1967 году на съемочной площадке молодой режиссер падает замертво. Сердце. Обширный инфаркт. Лечение в военно-морском госпитале спасло Семену жизнь. А дальше: месяцы лечения в военном санатории Тишково под Москвой. Врачи вынесли Семену Киселеву строгий вердикт: не пить, не курить, никаких нагрузок на сердце. Но, как говорят, сердцу не прикажешь, оно хоть и больное, а чувствует.

В санаторий, где лечился Семен, снежной зимой 1967 года приезжает красивая женщина. Красавица, похожая на его кумира Людмилу Целиковскую идет по узкой тропинке к санаторию. Они не могли разойтись и, молча, стояли друг против друга. Не сказав ни слова, Семен пропустил женщину, но покоя его сердце уже не знало. В столовой санатория Семен скрутил голову, засматриваясь на красавицу. В парке шел следом, не решаясь подойти и гадая, какое имя у красавицы, но кроме Вера, Надежда, Любовь в голову ничего не приходило.

Этой красавицей была Вера Андреевна. Главврач санатория поселил ее в своем номере. Ей оказывали особое внимание. А что Вера?  В России не только после войны, но всегда настоящие мужчины были наперечет. А тут такой красавец! Главврач, видя, как зарождаются любовные отношения между Верой и Семеном, строго предупредил ее:

– Вера Андреевна, зачем он вам? Ему же ничего нельзя!

– А мне ничего и не надо, кроме душевного покоя –  уверенно ответила она. 

Это была их судьба. Санаторная романтика оказала самое сильное выздоровление для них обоих. Они гуляли по заснеженному парку, держась за руки. И рассказывали друг другу о себе честно, доверительно, ничего не утаивая. Семену было 40 лет, но ни семьи, ни любимой у него не было. Не было ни близких, ни дальних родственников: кто погиб в боях, а кто был расстрелян в «Бабьем Яру». Верочке тоже было 40. Она приехала лечиться после сильного нервного стресса – развода с мужем. Воспитывала двух дочерей четырнадцати и полутора лет. Сама Вера Андреевна работала директором центрального Дома культуры железнодорожников, который славился своим ансамблем песни и пляски под управлением заслуженного деятеля искусств РСФСР Семена Дунаевского – брата известного композитора Исаака Дунаевского. Вера и Семен читали друг другу стихи, а обращались только на «Вы». На «Ты» им помогли перейти снегири. Посреди заснеженного поля стояла одинокая, но очень пышная ель. В ее густых, окаймленных снежным кружевом ветвях, слышался громкий птичий гомон. Семен и Вера подошли ближе, послушать птиц. Но птичьи голоса смолкли. В этой тишине взгляды васильковых и бархатных карих глаз – пересеклись, и губы слились в первом, нежном поцелуе. И тут птицы, а это были большие красногрудые снегири, вновь загомонили и выпорхнули в снег, образовав чудный венок вокруг ели. А с вершины слетел большой ворон и, как показалось Семену, одобрительно каркнул: Кар-кар!! Глядя в глаза Вере, Семен с улыбкой произнес: «И даже ворон с высоты послал свое алаверды!» 

Вера приглашает Семена в дом знакомить со своей семьей. Семен в новой форме, начищенный и наглаженный сидел за столом, пытаясь рассказать Вере о своих чувствах. Вера, тоже вся нарядная, но скованная от первой встречи,  мило улыбалась. Грозная мама Марфа – потомственная крестьянка – сразу определила, что Семен – хороший человек. «На Петра Великого похож»,– с улыбкой сказала она. Старшая дочь долго стояла, прислонившись к стене и рассматривая Семена, видимо сравнивая его с отцом. Но обаяние, общительность и юмор красивого военного покорили ее. Маленькая дочь выглянула из-за двери, с минуту, не отрываясь, смотрела на Семена, а потом уверенно затопала прямиком к нему. Забравшись на колени, начала теребить его усы, гладить его нос маленькой ладошкой и дергать уши. Все смеялись. Напряженная обстановка сразу разрядилась. А крошка, устав, свернулась калачиком на его коленях и уснула.  Семен тихонько покачивал ее. Но вдруг Вера  увидела, что глаза ее избранника расширились, и он как-то весь застыл. «Она описала меня», – тихо прошептал он. Вера осторожно отнесла ребенка в детскую, поменяла штанишки и вернулась к Семену. Его новые брюки морского офицера были насквозь мокрые как раз на самом интересном месте. Можете себе представить состояние мужчины и женщины, встретившихся в такой обстановке первый раз. Однако, случилось то, что должно было случиться, не идти же в мокрых штанах офицеру. Остался.

Ну, а потом, после этого знакомства в санатории Семен уехал в Питер, продолжать работу на студии документальных фильмов. Вера жила в Москве. Они переписывались почти пять лет. Свои теплые письма к Вере и поздравления Семен всегда подписывал «Ваш дельфин». В канун 1970 года «Дельфин» прислал из Ленинграда поздравление и приписку: «Возвращаюсь в Москву навсегда». Вера и Семен стали жить вместе. Однако, гражданские браки в то целомудренное время были категорически неприемлемы для общества. А так как оба были членами КПСС, их постоянно вызывали в комитет «на разборки» за аморальное поведение.

Свадьбу назначили на 28 апреля 1972. На балконе у Веры Семен смастерил скворечник девочкам на забаву. А Вера тайком загадала: если до свадьбы скворцы прилетят и поселятся в этом скворечнике, то все в их семейной жизни будет хорошо. Время шло, а скворцы не прилетали. Всю ночь перед свадьбой Вера проплакала. Никто не мог понять причину ее слез.  А утром… Скворцы устроили такую заварушку, выгоняя воробьев из скворечника, что их крик и песнопения разом заполнили дом. Это было настоящее счастье!..

Их совместная, семейная жизнь – интересная и трудная судьба, похожая на сотни тысяч поколения двадцатых годов.

Семен Киселев работал на Центральной студии документальных фильмов в Москве. Отношения с директором студии – ярым антисемитом Семиным – не сложились, и это отражалось как на творческой работе, так и на здоровье. Киселева держали на случайных заявках, на темах, неинтересных для других режиссеров. Обычно директор вызывал его к себе и говорил: «Киселев, работы для вас нет, – и после долгого молчания продолжал,– впрочем, есть одна тема: «О сельской молодежи», от нее все отказались, если хочешь, ничего другого предложить не могу. Семен соглашался, так как надо было зарабатывать и кормить семью. Так родился фильм «Сладкий березовый сок» о молодых тружениках одного из эстонских совхозов. Фильм получил приз «Золотой колос» от министерства сельского хозяйства Эстонии. Тема охраны природы вообще не была престижной для режиссеров, и директор опять-таки предложил ее Киселеву. Сузив глаза, он смотрел унизительным взглядом на режиссера, как бы говоря: «Ничего у тебя не получится, жидовская морда». А Семен сделал телевизионный фильм «Забота о будущем», который получил Первую премию в Будапеште на фестивале документальных фильмов об экологии. Награды Кисева еще больше злили Семина: ведь он хотел доказать его профессиональную непригодность, но признание фильмов и награды вынудили директора присвоить Семену Киселеву высшую категорию кинорежиссеров.

Самой значимой работой Семена Григорьевича является создание полнометражного фильма «Битва на море» в киноэпопее «Великая Отечественная война». Это совместная работа советских и американских кинематографистов по заказу компании «Эр тайм интернэшнл». В Америке этот фильм известен под названием «Неизвестная война». Создание киноэпопеи осуществлялось тринадцатью режиссерами по руководством великого Романа Кармена с советской стороны и известного продюсера Фреда Винера – с американской. Два года длилась работа над фильмом. Озвучивали его с американской стороны – знаменитый киноактер Берт Ланкастер, с советской стороны – не менее знаменитый народный артист РСФСР Василий Лановой. «То, что снимали военные операторы во время войны, навсегда стало той основной базой по правде, по крови, по волнению, по могучей отдаче, которая чувствовалась в каждом кадре». Когда Семен Киселев создавал свой фильм «Битва на море», его личные воспоминания о военных годах дорисовывали увиденное в документах и то, что не вошло в хронику.

В 1980 году создателям киноэпопеи «Великая Отечественная война» присуждена высшая государственная награда: Ленинская Премия. Дипломы и медали лауреатам торжественно вручали в Георгиевском зале Кремля.  А в кинотеатре «Россия» состоялась премьера этого грандиозного документального фильма. Был прием и торжественный ужин. Пришел и «заклятый враг» Семена – товарищ Головня, погреться в лучах славы выпускников ВГИКа. В 1980 году именно Семен Киселев выступал на венгерском телевидении перед показом фильма «Великая Отечественная война». А на Центральной студии документальных фильмов, лауреатов никто даже не поздравил.

Более того, Семену сказали: «Если ты стал лауреатом, то думаешь, тебе дадут снимать полнометражные фильмы? Зря надеешься...» Дело в том, что разница в оплате полнометражных и короткометражных фильмов в 80-е годы была очень большая: полнометражный фильм первой категории – 3000 рублей, а короткометражный первой категории – 300 рублей.

Семен Григорьевич сделал более тридцати документальных фильмов о войне, об интересных событиях в стране и о знаменитых людях России. Не все они были разрешены к показу массовому зрителю. Некоторые вообще никогда не вышли на экраны, до сих пор пылясь в архивах Госфильмофонда. Кремлевские творцы истории наложили вето на все документальные фильмы, правда в которых была нежелательна.

Годы перестройки в России, провозглашенной Михаилом Горбачевым, оказались для Семена и Веры очень трудными. Страна, в которой они родились, выросли и перенесли все тяготы страшной войны, разваливалась на глазах. К государственному замаскированному антисемитизму добавился самый страшный: бытовой антисемитизм. В московских дворах формировались «пятерки» молодых антисемитов под названием «соколы». Они опускали листовки с оскорблениями в почтовые ящики квартир, где проживали евреи. Открыто и нагло угрожали физической расправой. Издевались над членами еврейских семей. Евреев обвиняли во всех бедах советских граждан.

Время необратимо. Уходят от нас те, кто завоевал Победу, кто прошел через ужасы войны, кто выстоял в этом тяжелейшем испытании.

Какой он, Семен Григорьевич Киселев? Я, как писатель, скажу вам: он замечательный! Он с первой минуты не только располагает к себе собеседника, но влюбляет в себя. Он – образованнейший человек и состоит из обаяния, деликатности и чувства юмора. Его уважают не только люди, общающиеся с ним. Его понимают и любят все животные и даже птицы, с которыми он умеет разговаривать на их птичьем языке.

Вы не представляете, как я была удивлена, встретив «за тридевять земель» в Америке, в самом южном штате – Аризона, нашего соотечественника, участника Великой Отечественной войны Семена Григорьевича Киселева. И темы мы нашли общие: о Кенигсберге. Это мой родной город. В Прибалтике режиссер Киселев снимал документальный фильм о войне. Планировал снять фильм о герое-подводнике Маринеску. Однако, «культурная цензура» в 60-х годах не разрешила ему снять фильм о геройских подвигах «морского хулигана».    

 Младшая дочь Киселевых Марина, которая в детстве «расписалась» на новых брюках Семена, окончив высшую школу международного менеджмента, преподавала русский язык в штате Аризона. Замужество с американцем определило ее дальнейшую судьбу.

Семен и Вера Киселевы – по программе беженцев в 1994 году эмигрировали в США и поселились у дочери в штате Аризона. Вторая дочь живет с семьей в Швейцарии.

Уже повзрослели внуки Семена Григорьевича, которые никогда не знали войны и которые никогда не слышали в свой адрес «У-у, жидовская морда».  И это огромное счастье, что молодое поколение может судить о войне лишь по книгам, по воспоминаниям тех, кто прошел длинную, смертельную дорогу войны, кто подарил нам это богатство – жизнь. И очень важно, чтобы мы, сегодняшние, помнили об этом всегда.

Семен и Вера – прекрасная, красивая пара – живет в уютном городке Скоттсдейл в Аризоне, заботясь и поддерживая друг друга. Вскоре они готовятся отмечать сорокалетие совместной жизни. Социальные службы Америки не оставляют их без внимания, оказывая необходимую помощь. В 2009 году Семен перенес сложнейшую операцию на сердце, которую американские хирурги выполнили блестяще, и сейчас, как он сам говорит, – готов танцевать рок-н-ролл и лезгинку наравне со своими внуками.

Семен не снимает фильмы сейчас, но он пишет акварелью и маслом прекрасные картины. Пусть он и не профессиональный художник, однако, его пейзажи достойны не менее высоких похвал и наград, чем его фильмы. Только видят их лишь родственники да близкие друзья, которым он и дарит свое творчество.

О чем сожалеет Семен Киселев сейчас в свои 85 лет? О том, что так и не сделал фильм о своем близком друге и любимом певце, имя которого Георг Отс.

А по поводу всего остального Семен говорит: «Спасибо, жизнь, за годы счастья и страданий».