В Нью-Йорке скончался 69-летний Тамир Сапир, а в прошлом уроженец Тбилиси Теймураз Сепиашвили, а по-русски Шапиро. Он эмигрировал оттуда в 1973 году в Израиль и через год с женой оказался в США, где со временем стал первым миллиардером среди «брежневской волны» советских евреев-иммигрантов. По данным журнала Forbes 2010 года, Сапир был 721-м богачом мира с капиталом 1,4 млрд. долларов, что по меркам сегодняшних «русских» нуворишей не густо, но это другие доллары. О таких смертях принято говорить «после продолжительной и тяжелой болезни», но в данном случае можно добавить слово «очень», которое применимо не столько к смерти, сколько к жизни этого необычного человека. Заглянув в свой архив, я увидел, что за минувшую четверть века писал о Тимуре, как его звали на «русской улице», 16 раз. Если не считать, что в молодости Тимур учился на факультете журналистики Тбилисского университета, а я в МГУ, мы были ягодами предельно разных полей и в Нью-Йорке встречались по его необходимости во мне, а не наоборот. И трапезничали мы с Тимуром не на борту его яхты и не в его роскошных особняках, а в скромном китайском ресторане рядом с манхэттенским судом, где он в свое время отбивался от миллионных претензий бывшего помощника. В отличие от подавляющего большинства разбогатевших в Америке «русских» той поры, Тимур Сапир ни каплей не запятнал себя связями с людьми, которых принято называть bad guys, и мне, не привыкшему писать о людях хорошее, оставалось только слегка иронизировать по поводу его безудержной страсти к азартным играм и любви к шкурам экзотических зверей. Это был человек, который с азбучной точностью от «A» до «Z» реализовал пресловутую американскую мечту, бестолково канонизированную в коммунистическом «Интернационале». Из никого Тимур стал всем, а из Теймураза стал Тимуром, а из Тимура американизировался в Тамира, но для этого нe захватывал чужие дворцы, а, попав сначала в Кентукки, возил старушек на спевку в местный общинный центр, в промежутке между привозом и отвозом работал в магазине, был сборщиком мусора, грузчиком и разнорабочим. В Нью-Йорке он по установившейся тогда среди наших иммигрантов традиции сел за руль желтого такси и сначала вкалывал на хозяина, а затем купил «медальон». Как в Америке принято объяснять житейский успех, Тимур Сапир оказался «в нужное время в нужном месте», но этим местом стало не чистое поле, посреди которого из земли вдруг забила нефть, а скромный магазинчик бытовой электроники на Пятой авеню и 24-й стрит. Реклама «Где брали? – У Тимура» из года в год печаталась в газете «Новое Русское Слово», с издателем которой Сапир тогда дружил, но его магазин стал известным благодаря не количеству, а качеству покупателей. В эпоху моды на «телики» и «видики», помимо нашего брата-иммигранта это были советские дипломаты, избранные деятели культуры, спортсмены, шпионы, журналисты и ученые. Бедный тбилисский еврей Тимур Сапир и его компаньон, бедный одесский еврей Семен Кислин, оказались странным образом нужны высшим эшелонам советской иерархии, – у них отоваривались Андрей Громыко, Евгений Примаков и Георгий Арбатов, не считая сошек помельче. Правда, в свое время Сэм Кислин сказал мне, что эта версия – ерунда на постном масле, так как делами в новой России заправляют не бывшие коммунисты, а бывшие комсомольцы, которые к ним с Тимуром в магазин на Пятой авеню не ходили, потому что тогда были пионерами. Но, так или иначе, как-то к Тимуру заглянул уже сменивший Громыко Эдуард Шеварднадзе, и среди его телохранителей Сапир узнал земляка Мурада. Это был первый подарок судьбы. Тимур попросил Мурада помочь ему съездить в Грузию на могилу своего отца, майора Советской армии. Мурад помог так, что Сапир полетел в Москву не туристом, а с делегацией Американо-советского торгово-экономического совета (US-USSR Economic and Trade Council), куда входил вице-президент Джордж Буш. Среди встречавших в Москве Тимур узнал своих покупателей – или они узнали его. Среди них оказался министр нефтехимической промышленности Николай Лимаев, и это был второй подарок судьбы. Из своего номера в отеле Сапир позвонил в Нью-Йорк Кислину и спросил, нужен ли им этот человек. «Не будь дураком, Тим, – якобы ответил Сэм, – проси у него мочевину». Тимур переспросил, что это такое и сколько просить, по совету Кислина попросил 50 тыс. тонн и без труда получил их. Это была первая крупная прибыль, а затем пошли нефть и нефтепродукты по ценам, на разнице которых с мировыми Сапир заработал миллионы долларов. Он расплачивался за нефть электроникой, обувью, одеждой и другими товарами, что умножало прибыль. Так родился новый американский миллионер. Ему предлагали самые невероятные проекты в России, но американский бизнесмен Тимур Сапир почувствовал, что с этого рынка пора уходить. Позже он вернулся, но нажитые там миллионы долларов Сапир вложил в манхэттенскую недвижимость, среди которой оказался и известный «дом два» на Бродвее. В 1995-1996 году цены на недвижимость в Манхэттене упали и небоскреб, стоящий полмиллиарда долларов, можно было купить за какие-то 17 миллионов. Сапир снова попал в струю – через полтора года цены ринулись вверх, и миллионер стал миллиардером. Сейчас компании The Sapir Organization принадлежат контрольные пакеты дочерних фирм Zar Realty и SDS Investments, а в активы входят здания на Бродвее, Пятой авеню, Черч-стрит, Парк-плейс и Мэдисон-авеню, а также мексиканская вилла в Акапулько. В 2006 году Сапир приобрел в личное пользование построенный в 1901 году семиэтажный особняк Дюк-Семанс на Пятой авеню. Нижние этажи особняка с тремя лифтами и 11 мраморными каминами он отвел под свою гигантскую коллекцию резных фигурок из слоновой кости, лакированных шкатулок и ваз барокко, но этот музей прожил недолго. Через четыре года Сапир продал особняк за 44 млн. самому богатому человеку в мире, мексиканцу Карлосу Слиму, тем самым проложив мост между первым и 721-м местом в списке богачей. В 2009 году Сапир вошел в деловое партнерство с риэлтором-миллиардером Дональдом Трампом, и их компании Sapir Organization и Bayrock Group построили 46-этажный отель Trump SoHo на Спринг-стрит в Нижнем Манхэттене. Последний раз я видел Тимура в манхэттенском кинотеатре на просмотре фильма моего старинного московского приятеля Владимира Синельникова про арабских террористов. Рядом со мной сидел российский бизнесмен Шалва Чигиринский, уроженец Кутаиси, который тоже разбогател на торговле недвижимостью, но, как говорят, к 2010 году обскакал Сапира на миллиард долларов. Рядом с Шалвой сидел почтенный джентльмен, лицо которого показалось мне знакомым. «Смотри, – шепнул я жене, – как похож на Тимура». Все вышло, как в стихотворении Евгения Евтушенко 1960 года: «Он так похож был на Хемингуэя... А после я узнал, что это был Хемингуэй». У Тамира Сапира, он же Теймураз Сепиашвили, остались бывшая жена Белла, нынешняя жена Елена и пятеро детей. Его сын Алекс и дочь Зина руководят семейным бизнесом Sapir Management Corp. Краткое извещение о его смерти появилось в New York Times 30 сентября: «Фонд «Western Wall Heritage» выражает глубочайшую симпатию семьям наших дорогих друзей Сапир и Розен в связи со смертью Тамира. Да найдут они утешение среди соболезнующих Сиона и Иерусалима. Йоги Лощински, Сули Алиав». Там же был напечатан некролог деловых партнеров покойного из компании Podell, Schwartz, Schechter & Banfield, LLP, которые написали, что «жизнь этого гиганта индустрии недвижимости Нью-Йорка ежедневно иллюстрировала жизненность американской мечты». Прощание с Тимуром Сапиром прошло утром 28 сентября в похоронном доме Riverside Memorial Chapel на Вест 76-й стрит в Манхэттене и в тот же день его похоронили на еврейском кладбище Mount Hebron Cemetery в Квинсе. Александр Грант, «В новом свете»