Во Владивостоке в конце мая открылась персональная выставка живописи Александра Арсененко, который не так давно побывал в столице Нью-Мексико Санта-Фе в составе группы помощи инвалидам. И как это часто бывает у творческих людей, полученные впечатления обрели новую жизнь в искусстве – в данном случае, вылились на полотна.

Выставка проходит при поддержке Генерального консульства США во Владивостоке и продлится до 8 июня.

Серия картин, созданная Александром Арсененко по впечатлениям своей поездки в южный американский город Санта-Фе штата Нью-Мексико, что граничит с Техасом и Мексикой, пожалуй, выглядит самой экзотичной  выставкой в сегодняшней приморской живописи. Видимо, пейзажи, да и в целом искусство дальневосточных стран стали уже в какой-то мере частью нашего культурного и визуального опыта, на то мы и дальневосточники. А вот город Санта-Фе, не столько американский, сколько индейско-латино-американский, в работах Арсененко предстает просто фантастической территорией, хотя и не сказать, чтобы мы никогда не наблюдали  латиноамериканских танцовщиц, не примеряли сомбреро или не пробовали перец чили. Все дело во взгляде автора, в его восприятии этой земли, где индейская, испанская и американская культуры переплелись в сложный и горячий орнамент.

В работах серии художнику удалось, как мне представляется, ухватить саму раскаленную атмосферу этого горного, раз и навсегда покоренного солнцем города. Жизнь здесь столетиями  держится на контрастах: вечного сна послеполуденной фиесты и неистового темперамента вечеров, выжженной охры дня и ледяного ультрамарина ночи,  древнего уклада жизни индейцев и мексиканцев и примет современной американской цивилизации… Латиноамериканский миф, живьем перенесенный в сегодняшний день, – именно так художник видит город, где персонажи его картин  гуляют и танцуют, ищут любовных приключений и грезят наяву в окружении зданий, сохранивших традиционный облик глиняных строений индейцев пуэбло, которые обосновались в этих местах еще в  XIвеке.

Надо сказать, улочки Санта-Фе, напоминающие своими причудливыми обтекающими формами архитектуру Антонио Гауди, порой придают работам автора ощущение  ирреальности, застывшей вечности, какая царит, например, в метафизических картинах Джорджо де Кирико.  Вообще, вся серия художника, построенная на цветовых и символических контрастах, отчего картины проникнуты эмоциональным напряжением, сначала едва ли не отпугивает этой резкостью выразительных средств. Но постепенно ты начинаешь понимать, что дело не столько в палитре автора и выбранной им манере, сколько в самом городе, в сердце которого он проник. Так живет этот город и этот народ – в безмолвии и недвижности скрыта стихия, способная, подобно магме, вырваться в любой момент. Может, именно поэтому столь активны в картинах Арсененко основные цвета этой серии: желто-охристый, красный, синий и, пожалуй, черный. На них строится композиция картин, их сюжет, их музыкальная ритмика.

По признанию самого художника, он словно предчувствовал этот город, и даже написал пару картин, которые после возвращения из Америки, когда он стал работать над серией, и в живописном, и в эмоциональном смысле органично стали в ряд с американскими. Вообще, краснокожие персонажи уже давно стали появляться в его работах – неожиданно, сами собой, такое впечатление, что это именно они и привели художника в Санта-Фе. И вовсе не обязательно упоминать здесь некие мистические совпадения, просто такое с творческими людьми случается.

Похоже, в Санта-Фе сама реальность помогла художнику, и жизнь города предстала перед ним как череда сценок, где за обыденностью кроются поэтический и символический смыслы. Так в картине «Санта-Фе. Ночной полет» поистине поднимающая в воздух страсть отправляет  влюбленных в полет над ночным городом. А в картине «Перец»,  где на фоне стручков перца чили, которым этот город славится на всю Америку, стоит гордая пара, которой явно предстоит острое любовное сражение, выраженное, например, в танце. Пожалуй, есть и еще одна особенность живописи художника, которая как нельзя к месту проявилась в работах американской серии. Его картинам зачастую была свойственна выразительная лучистая структура, когда вся композиция словно пронизана лучами света и цвета. Лучи собираются в пучки, словно стрелы в индейском колчане, перекрещиваются, расходятся веером, наполняя картину движением и музыкальной энергией. Так вполне бытовая сценка превращается в романтическую или даже мифическую историю, что мы и наблюдаем в некоторых работах, посвященных городу Санта-Фе.

Александр Лобычев