В Хьюстоне 9 марта 2011 года в день рождения первого космонавта Юрия Гагарина Америка торжественно праздновала 50 лет со дня первого полета человека в космос! Астронавты и русские космонавты собрались большой, дружной семьей. И верно сказали американцы: «Гагарин – не только ваш, но и наш, потому что это – наш мир! Наше общее будущее! Наша Вселенная! Мы вместе должны осваивать и завоевывать космическое пространство!» Я – русская, испытала огромное счастье участвовать в этих празднествах и гордилась от осознания того, что мы две великие нации можем жить в мире и согласии, что у наших детей есть общее, великое будущее. Я искренне верила в это.

 А уже через четыре месяца Америка закрывала свою космическую тридцатилетнюю Программу «Спейс-шаттл». Там же на празднике в Хьюстоне я познакомилась с американскими астронавтами: Кристофером, Майклом, Рексом, Дугласом, которые полетят в последний полет на шаттле «Атлантис».

Увидев мою знаменитую фамилию на бейджике, они спросили:

 – Ты настоящая Гагарина?

 – Да – ответила я с гордостью, – я родилась Гагариной и никогда не меняла свою фамилию.

 – Ребята! Гагарина с нами! Это хороший знак, что наш полет будет успешным.

 – Ура! За ваш успешный взлет и возвращение на Землю!

 – We'll be back! – хором ответили они.

 Там же в Хьюстоне я познакомилась с замечательным американцем. Его звали Ричард. С самого начала программы «Спейс-шаттл» и до ее закрытия 30 лет он работал в космическом центре. Американец рассказал мне свою историю: всю свою жизнь под названием шаттл.

Когда он рос, Америка была охвачена космической болезнью. Русские рвались в космос. От них старались не отстать французы, ну и Америка – могущественная держава, которая априори во всем впереди, вкладывала миллиарды долларов на развитие космических программ. О космосе говорили все и везде. О космосе писали, о нем снимали фильмы и все мальчишки мечтали стать астронавтами. Ричард был одним из них.

В 1970 году в 22 года будущий «астронавт» окончил Калифорнийский университет в Беркли со степенью бакалавра в области механики и поступил на службу в ВВС США. За десять лет упорного труда, приобретая опыт от инженера-механика до конструктора, он понял и осознал свое предназначение в жизни: создавать и строить космические корабли. Его идеи и инновационные предложения, которыми был переполнен мозг молодого конструктора, внедрялись в новые модели и проходили успешные испытания. Ричард жил и бредил только космосом. Он гордился ракетами, уходящими на орбиту, потому что в них была и частичка его труда.

 – Ричард, тебе пора жениться, – говорили родители, видя как работа засасывала его все больше и больше. Сердце матери подсказывало, что одиночество не может сделать человека счастливым. А ему, наоборот, казалось, что он очень счастливый, потому что занимался любимым делом.

 – Что ты за человек?! – возмущалась мать. – Как ты, молодой парень, можешь жить без любви?!

– Моя любовь – космос! А любовь к тебе, мама? Любовь к жизни, в конце концов?! Я полон любви, – отшучивался сын, обнимая мать.

– Любовь к женщине – рассказывал Ричард,– проснулась во мне, как фейерверк. Мне было 32 года, когда я встретил Линдси – самую лучшую женщину в моей жизни. Это был 1980 год. В то время мы жили в Калифорнии.

Новогодний фейерверк! Небо озарялось разноцветными вспышками, причудливыми узорами, огненными фонтанами и цветами! А вокруг ликующая толпа прыгала, обнималась, целовалась и неистово кричала в тысячу голосов!

Рядом стояла красивая девушка, восторженно сложив руки на груди. На лице ее была очаровательная улыбка, большие глаза при каждой новой вспышке огней раскрывались еще больше и, казалось, она ждала какого-то чуда, чего-то необычного, что должно было свалиться на нее прямо с неба. Ее лицо в свете огней фейерверка показалось мне каким-то сказочным, неземным, волшебным, и вся она была будто из другого мира, где не было меня. Вот когда мне нестерпимо захотелось войти в этот ее мир! Будто кто-то дотронулся волшебной палочкой до моего сердца… и мир разом изменился…

С этого дня Ричард не представлял себя без Линдси. Однако, смысл своей жизни он видел только в работе и без нее не видел ни себя, ни Линдси. Он любил свою работу и очень любил Линдси, но расставить приоритеты: что первично, что вторично, не мог. И работа, и семья требовали полной отдачи, а совмещать это было невозможно. Кто-то в семье так или иначе должен был жертвовать собой ради великого дела всей Америки, ради жизни, которая называется «шаттл».

Ричард пришел работать в НАСА в космический центр уже в январе 1981 года. Линдси поддержала своего любимого: «Я согласна – сказала она. «Я поеду с тобой».

– Ехать во Флориду мы решили как семья, и не только потому, что семейным парам предоставляют более комфортное жилье, чем мужчинам – одиночкам, но, главное, потому что мы уже не представляли дальнейшей жизни друг без друга.

В этом коротком очерке я сознательно упускаю волнующие главы о прекрасной и трудной любви Ричарда и Линдси, жизнь которых пролетела, как быстрокрылые «шаттлы»… Они жили и вращались в фантастическом мире создания космических транспортных кораблей, обсуждали все новости, касающиеся полетов, знали всех астронавтов поименно и дружили со многими из них.

– Мы фантазировали, – продолжал свой рассказ Ричард, – что в 21 веке люди уже будут заселять другие планеты и представляли, как мы будем жить на Марсе. Линдси даже придумала марсианские костюмы, а я сказал, что мы создадим такой аппарат, который будет летать на Марс и обратно на Землю, как рейсовый автобус. В том месте, где мы поселились, не было возможности найти работу для Линдси. Сидеть дома целыми днями, ожидая меня, ей было невыносимо тоскливо, хотя она прекрасно управлялась с домашними делами. Каждое утро я уезжал на работу, а вечером, как «боинг», летел к своей любимой. Со временем как-то само собой все успокоилось и жизнь вошла в обычное русло, как жили все американские семьи. Я работал и делал то, что мне не только нравилось, но что умел делать на высоком профессиональном уровне.

Линдси обижалась, что я уделяю ей мало внимания и мы почти никуда не ходим. Ведь раньше она представляла свое замужество и мою работу в космической программе как праздник, как нечто особенное. Жизнь астронавтов представлялась ей как бесконечные приключения и торжества. Вечерами я возвращался домой, валясь с ног от усталости и засыпая после ужина мгновенно. «Ты женат на «шаттл», а не на мне – обиженно говорила жена… – я уеду обратно в Калифорнию к маме. Я не чувствую себя женой. Я не нужна тебе! Ты помешан на своей работе, на своих «шаттлах!» Что я мог сказать ей?

Я чувствовал себя виноватым, но изменить что-либо было невозможно. Я был связан не только контрактом. Я физически чувствовал свою связь с шаттлами. Как пуповиной, был связан с ними, особенно, с «Атлантисом». Кульминацией недовольства моей жены было Рождество, когда я сутками трудился над завершением срочного заказа оборонки и не смог прийти домой вовремя. Моя Линдси одна сидела за праздничным столом и смотрела по ТВ встречу Нового года из Нью-Йорка, жалея себя и кляня мою работу и занятость.

Новый 1982 год Линдси встречала уже в Калифорнии со своими родителями и друзьями. Я звонил ей каждый вечер, возвратившись с работы. Скучал без нее ужасно! Слушая ее голос в телефонной трубке, умолял вернуться. Но что я мог ей предложить? Неужели это все? Вот так и расстанемся?.. Я просил босса дать мне отпуск хотя бы на неделю, но каждый раз, когда собирался уехать, случались какие-то непредвиденные ситуации, где мое присутствие было необходимым. «Шаттл» – это не просто железный аппарат. Это в первую очередь – люди! Все происходит благодаря людям.

Через 10 месяцев меня перевели на другую более, ответственную должность и, наконец-то, получив месячный отпуск, я немедленно полетел к своей любимой. Во время полета я нервно думал о том, как мы встретимся и как пройдет наше примирение с Линдси. Или не пройдет? А вдруг у нее уже есть кто-то другой? Разволновался тогда жутко!... Мне стало плохо…Ком подступил к горлу...Меня тошнило. Выйдя в здание аэропорта в Лос-Анжелесе, я направился к стоянке такси, и вдруг услышал за спиной родной голос: «Ричард!...» Молнией пронзило все мое тело! Спина немедленно покрылась испариной. «Линдси! Девочка моя!» – я схватил ее в объятия, прижал к себе и не мог сказать ни слова. Слезы предательски текли по щекам. Десять месяцев в разлуке – это более чем приличный срок, чтобы испытать свои чувства, чтобы вновь понять, что мы любим друг друга и жить друг без друга не можем. Больше мы никогда не расставались.

В июне 1983 года у нас родился Тимотти. Я помню, как будто это было совсем недавно... На вопрос «Где папа?» Линдси всегда отвечала: «Папа строит космические ракеты. «Хочу ракету!» – кричал малыш, и я каждый раз покупал и дарил сыну самолеты, ракеты, а он с самого раннего детства называл себя астронавтом.

В октябре 1985-го я впервые провожал свой шаттл «Атлантис» в космос!

Это был мой шаттл! Мое детище! Над ним я работал последние три года. Я по праву могу так называть его: сколько труда вложено в это творение! Это потрясающее достижение инженерной мысли!

На запуск «Атлантиса» мне впервые разрешили пригласить семью. На мыс Канаверал допускались только работники, которые принимали непосредственное участие в создании этого аппарата. Вокруг нас стояли сотни наших сотрудников, скрестив пальцы, с гордостью устремили свой взор в небо. Они молились за удачный старт и возвращение космического корабля, провожая его, как своего ребенка, в самостоятельную жизнь. Слезы текли по щекам почти у каждого. Грудь давило от волнения и эмоций, которые способен испытать только тот, кто вложил всю душу в это творение!

Мой сын сидел у меня на плечах и я сказал ему: «Смотри, сынок, это твой папа сделал!». Линдси, впервые присутствующая на таком грандиозном зрелище, только теперь поняла, чем занимается ее муж и как важна его работа! Не для семьи, нет! Для всей Америки! Она гордилась мной. Я видел это восхищение в ее глазах, полных слез радости и мне хотелось сделать еще больше… Хотелось создать настоящее космическое чудо! Для нее! Для своего сына! Для моей страны!

В следующем году при запуске шаттла «Челленджер» произошла катастрофа. Погибли все семь астронавтов. Эту трагедию мы переживали всей страной. Если бы вся Америка, и наш президент не поддерживали нас, тех, кто принимал непосредственное участие в создании шаттла и подготовке полета, многие бы не сумели перенести и пережить это горе.

В 1998 году на экраны вышел фантастический фильм «Армагеддон». Он потряс воображение людей во всех странах мира!

Мы всей семьей с восторгом смотрели этот фильм, потому что в съемках участвовали два наших шаттла: «Колумбия» и «Атлантис». По сюжету фильма гибель корабля при посадке я смотрел с особым волнением. После этого мне часто снились кошмары… Я не мог принять умом, что мой шаттл вот так же может потерпеть крушение. Этого не должно случиться никогда! После этого фильма мой сын просто бредил астронавтами и космическими кораблями. Ему было уже 13 лет.

А 2003 году случилось то, чего я боялся больше всего ! При посадке потерпел крушение наш шаттл «Колумбия»! Да, да! Та «Колумбия», которая снималась в фильме Армагеддон! Это была мистическая трагедия всей американской нации!

Это было личным горем каждого человека, работающего в программе «Спейс-шаттл».

Моему сыну шел 19-й год и он шел точно по моим стопам: учился в Калифорнийском университете в Беркли. В 2007 году окончил его со степенью бакалавра в области механики и так же, как и его отец, поступил на службу в ВВС США. Тим женился и, вскоре, наша семья пополнилась еще на одного будущего «астронавта» Гарри. Линдси вся растворилась в заботах о внуке и баловала его безмерно.

Через пять лет в 2011 Тим уже окончил Хьюстонский университет и получил степень магистра в области организации производства и был направлен в испытательную эскадрилью в качестве летчика – испытателя. Освоил более 20 типов самолетов и налетал более 4000 часов. Через три года его планировали зачислить в отряд астронавтов. Он твердо решил стать им и посвятить свою жизнь исследованиям космоса. Мы с матерью гордились своим сыном, хотя и очень переживали, понимая ответственность и опасность этой трудной профессии.

Как быстро пролетели эти тридцать лет! Мне уже шестьдесят два! Я не заметил, как сын стал первоклассным летчиком, и даже не сомневаюсь, что внук, так же, как и его отец, будет астронавтом.

 8 июля 2011 года на мыс Канаверал прибыли тысячи туристов из разных стран мира наблюдать взлет последнего американского шаттла «Атлантис».

Тысячи сотрудников, работавших в НАСА по этой Программе прибыли из разных штатов воздать должное «Атлантису» – последнему из космических «челноков». Сколько нас работало в этой программе точно не знает никто… Мы создали шесть шаттлов. Пять мы отправляли в космос. Два из них не вернулись.

«Атлантис» был нашим последним детищем и самым любимым, как последний ребенок. Мы вложили в него душу и сердце. Каждый, кто работал в программе, и не только те, кто крутил гайки, чувствовал свою ответственность и историческую значимость выполняемой работы. Мы – это и есть «шаттл»: проектировщики, конструкторы, инженеры, рабочие, служащие – все были одним целым. Когда я вижу шаттл на открытой местности, вышедший из монтажно-сборочного корпуса – это и есть моя награда! Ради этого я и работал. Я отдал шаттлу часть своей жизни. Он был для меня и для всех нас смыслом жизни, и сейчас мы потеряли этот смысл жизни. Я не знал, что делать и не представлял себя где-то вне этой жизни. Жизни под названием «Шаттл». Мы все гордились, что причастны к великой нации, к великим открытиям.

Шаттлы создают для достижения великих целей, чтобы обеспечить постоянное присутствие человека в Космосе. Именно шаттлы подняли на орбиту большую часть модулей международной космической станции – крупнейшего рукотворного объекта из всех когда-либо находящихся в Космосе. На станции постоянно проживают экипажи их жителей разных стран. Они говорят на разных языках, у них разная культура и религия. Станция – будто прототип новой планеты, где нет государственных границ, виз и военных конфликтов. Нереальное ощущение!

И вот я провожаю на орбиту мой последний шаттл. Последний полет! Наш 2000-тонный «Атлантис» доставит на космическую станцию, 11 тонн продуктов, запчастей и разных необходимых грузов для людей, живущих и работающих там. В этом и заключается величайшее достижение «шаттла».

Утро 8 июля 2011 года… Все и все как бы замерли в ожидании запуска шаттла Атлантис.

Руководитель запуска «шаттла» Майк Лайбах: «От имени лучшей команды на Земле желаю удачи вам и вашему экипажу во время последнего полета этой американской легенды!».

Командир Кристофер Фюргюсон: «Спасибо тебе и твоей команде, Майк, этот «шаттл» всегда будет символом того, на что может быть способна великая нация, которая не боится дерзать. Сегодня мы не завершаем путешествия. Мы только заканчиваем главу путешествий, которые никогда не закончатся. Ты, Майк, как и тысячи других людей вложил душу и сердце, и свою жизнь в исследование космоса и американскую историю. Давайте снова зажжем этот огонь в честь нашей великой нации! Поехали!».

– Давай, малыш!

Я, Линдси и вся семья моего сына, крепко обнявшись, с волнением и гордостью наблюдали последний взлет нашего «Атлантиса». Я подумал: это здорово, быть частью этой программы и видеть взлет последнего «шаттла»! Это так трогает! И ты не стыдишься своих слез, потому что ты сделал все, что мог! Я посадил своего внука на плечи и сказал ему: «Смотри, Гарри, это твой дедушка сделал!».

Через год, 8 июля мы с Линдси пришли в парк музея Кеннеди. Гигантский космический челнок «Атлантис» величаво возвышался над нами, как бы приветствуя : «Hi, guys!». И я заплакал. Я стоял и смотрел на него. «Ты мой шаттл, – сказал я ему, – мой «Атлантис». Я люблю тебя и никогда не забуду. Ты навечно встал на прикол. Твоя работа уже не потребуется, как и моя. Нас обоих списали и поставили на вечную стоянку. Я вышел на пенсию и ты отлетал свое… Мы не нужны больше. Но мы сделали великое дело для своей страны! Мы – герои! Мои руки создавали тебя, моя душа жила в тебе и тысячи таких, как я, скажут тебе то же самое». Слезы текли у меня по щекам, а я все стоял и не мог отвести взгляд от своего детища – огромного величавого и прекрасного «Атлантиса».

Смогу ли я жить на пенсии, не знаю… Но, как и ты, мой шаттл, я уйду на вечный покой с чувством выполненного долга . Я сделал все, что мог. И сделал это хорошо».

Натали Гагарина,

Хьюстон, Техас – Феникс, Аризона