Челябинец и рэпер Александр Кальнев, больше известный под псевдонимом KRussia, перебрался в Америку 11 лет назад. Он живет в Нью-Йорке, читает рэп на русском языке и сотрудничает с людьми уровня C-Rayz Walz и Джоэлом Ортизом из группы Slaughterhouse, альбом которой продюсировал Эминем.

– Как ты зарабатываешь на жизнь в Нью-Йорке?

– Даю частные уроки тенниса, преподаю перформанс-арт детям-иммигрантам при колледже ЛаГвардия в районе Кyинс, подрабатываю официантом в посольстве Малайзии и Брунея, когда там проходят съезды ООН. Короче, занимаюсь тем, что дает возможность заработать и не сдохнуть. У меня есть вариант платить за квартиру и откладывать деньги под подушку, то есть инвестировать в музыку. Я чувствую себя более свободным, в отличие от тех, чье утро начинается в 9 часов в офисе или за прилавком «Старбакса».

– Я читал, что ты подрабатываешься на студии звукозаписи?

– Не владею какими-либо детальными, техническими знаниями о звуке, но подрабатывал ассистентом звукорежиссера на студии Heavy Roc. Именно там были сведены два наших предыдущих альбома. Работенка была мелкой, я втыкал провода, колонки ставил, при возможности крутил ручки. Это помогало мне записываться со скидкой. Студией владеют ребята The Knocks, продюсирующие поп-музыку. Они делали ремиксы для Рианны и Кэти Перри, если не ошибаюсь. Помимо этого, Heavy Roc также служила офисом менеджера Termanology, который приводил туда различных артистов от M.O.P, Reakwon до Mobb Deep и Rakim. Благодаря ему мы познакомились с Джоэлом Ортиз из группы Slaughterhouse, который также поучаствовал в создании нашего предыдущего альбома.

– Сколько стоит звукозапись в Нью-Йорке?

– На цены влияет ряд факторов, от бренда и имени звукорежиссера до известности артиста, который приходит записываться, и объема материала. Важно, собираешься ты делать один трек или двадцать. Официальная расценка на Heavy Roc – 100 долларов за три часа. Звукооператор работает быстро, профессионально, в конце сессии выдает тебе черновой микс. Сейчас я перебрался на студию MadPan. Ее владелец – очень интересный человек, со своим взглядом на звук. Он писал детский хор на Intro для Канье Уэста на альбоме Yeezus, помогал ему со сведением некоторых моментов. Его рядовой прайс – 100 баксов за час, но мы с ним дружим, пьем вместе вискарь, поэтому у меня более лояльные условия.

Понимаешь, мне важно найти единомышленников. Я делаю рэп на русском языке в Америке. Писать на английском пока не в состоянии: я не рос в США, не знаю их культурных кодов, крайне сложно быть остроумным на неродном языке. Поэтому во всех остальных компонентах мне нужно быть на их уровне, чтобы не стать гупешкой среди акул.

– Наверное, это «утопия» читать в Америке на русском?

– Скорее необходимость. Были времена, когда у меня годами не было общения на русском. Единственным способом остаться носителем языка – было написание песен. Очень просто скатится до ненужных и отвратительных англицизмов и акцента, чего мне совсем не хотелось.

– С песнями понятно, но зачем участвовать в баттлах, где ценится остроумие, но никто из публики его оценить не сможет?

– Во всем присутствует элемент дарвинизма. Или ты, или тебя. В Нью-Йорке он чувствуется во всем – неважно, музыка это, спорт или обычная жизнь. Как ты узнаешь свои способности, если ты не выходишь на ринг или баскетбольную площадку? Ты можешь владеть дриблингом, бить трехочковые, но в реальности ты можешь сдуться. У меня нет опыта стандартных баттлов, и я не могу похвастаться навыками фристайла, но меня всегда привлекал баттловый характер текстов. Мне приходилось участвовать в «Сайфер», когда МС по очереди читают заготовленные куплеты под бит ди-джея. Ближайший аналог – шоу BET Cypher. Но вообще баттлы – это очень интересно. Ты должен просчитать соперника, предугадать удары, заставить его сделать на одну ошибку больше, чем ты. Это проверка на вшивость. Оппонент смотрит тебе в глаза, разбирая тебя словесно по кусочкам. Зал ждет твоей реакции. Очень интересно, как ты себя поведешь?

– В России, кстати, тоже возвращается мода на баттлы. Например, одним из главных событий русскоязычного рэпа в 2013 году стал Versus. Следишь за ним?

– Не скажу, что слежу, но видел пару выпусков. Это, конечно, аналог баттлов Smack DVD, но меня радует, что в нем присутствует характер противостояния. В отличие от той же «Битвы за респект», где ты мог сбиться и начать заново. В Америке подобного нет. Сбился – пошел ты! Там, таких как ты – миллион, у тебя один шанс и никого не интересует, почему ты облажался.

В Нью-Йорке существует OPEN MIC «End of the weak», через который прошли все андеграундные хип-хоп исполнители, которых ты только можешь представить. Помимо еженедельного шоу периодически устраивают «МС вызов». У тебя пять раундов, чтобы показать, что ты круче соперника. И это реально испытание для рэппера. Ты должен владеть флоу и в режиме онлайн перестраиваться, когда ди-джей меняет скорость бита с 80 в минуту до 120. Необходимо и умение сочинять на ходу. Есть конкурс «Фристайл мешок», ты можешь вытащить что угодно – от пончика до тампона – и должен про это круто прочитать. В «End of the weak» действительно побеждают самые достойные.

– Твой самый известный клип в России снят на «Ripping in NY». Видео было в ротации A-1 и даже занимало места в хит-парадах телеканала. Его тебе снял известный видеограф Даниил Dan The Man Меламид. У него высокие расценки?

– Профессионал с именем не будет разговаривать с тобой, если ты предложишь меньше 5 тысяч долларов. Но, опять же, тут, как в звукозаписи, многое зависит от знакомств и от артиста. Даниил – талантливый человек, мыслящий свободно и неограниченно. Он сын известного художника-диссидента 80-х Александра Меламида. Видел классические портреты рэпперов вроде Snoop Dog и 50 Cent, написанные маслом? Так вот, это Александр их рисовал с подачи Дена, который вращается в этих кругах. Я просто позвонил Даниилу и предложил встретиться, сказав, что заинтересован в сотрудничестве. Он согласился и в итоге мы нашли общие знаменатели. Мы взяли в аренду скафандр, в котором я ходил по Нью-Йорку, и это стало фишкой клипа. Ден, кстати, понимал, что на мне «Бентли» не купит. Максимум внесет плату за электричество. Его официальные расценки другие, но если ты с человеком энергетически совпадаешь, то он может подвинуться в цене, чтобы тебе помочь.

Так же было и с ребятами из Швейцарии (Kompost Productions), которые делали Motion Graphics и рекламу для всяких брендов. Мы поговорили, и они согласились снять мне клип. Когда мы встретились, я честно сказал, что мне пофиг на MTV, на форматы, я готов на все, главное, чтобы они меня не наряжали в розовое платье. В итоге я сидел голым в районе Lower East Side, прикрывая хозяйство носком. Все выходили и спрашивали: «Вот та фак, сын?». А я кричал: «Арт-проект, арт-проект!». Мы снимали видео четыре дня и весь его бюджет был – унция травы и энергетики.

– В видеоработах ты часто используешь прием с фриками. Этот эпатаж – попытка привлечь внимание к своей фигуре?

– Не совсем, потому что фриками здесь никого не удивишь. Бородатый чернокожий мужик в розовом платье и на 27-сантиметровой платформе не вызывает здесь никакого ажиотажа. Люди смотрят на него, говорят: «Хм, ну ладно» – и идут дальше. Мы не хотели добиться вау-эффекта, мы просто веселились. Знаешь, Нью-Йорк – специфический город. Чтобы тебе похлопали, нужно читать рэп голым, прыгнуть сальто со сцены и поджечь себя в воздухе. Я немного утрирую, но смысл такой. Сюда все приезжают быть кем-то. Здесь много ребят, которые считают себя новым Эминемом, Джонни Кэшом, Бобом Диланом. Есть суперталантливые люди, но всем на них пофиг. Они живут на съемных хатах, с трудом покупают раздолбанные «Тойоты», хотя при этом время от времени сотрудничают с артистами уровня Леди Гаги. Например, могут поработать сессионщиком в записи одной из песен.

– У тебя есть совместные работы с C-Rayz Walz и Джоэлом Ортизом. Ты платил им деньги за коллаборации?

– Платить в Америке – это нормально, потому для многих музыка – работа. Ты не можешь ожидать что механик, который тебя встретил первый раз в жизни, поменяет тебе двигатель за «спасибо». Хотя с тем же C-Rayz мы дружим и у нас другие договоренности. Так же это зависит от знакомств и того, что ты из себя представляешь. Если у тебя есть бабки, но ты двух слов связать не можешь, с тобой работать не будут. Надо соответствовать хотя бы на техническом уровне. Есть тема для разговора помимо музыки – это сдвигает дело с места. За 11 лет жизни в Америке у меня появилось имя в андеграунде. Если в урбанистической тусовке зайдет речь о России, то обязательно всплывет псевдоним KRussia. Это круто, что в Нью-Йорке знают о русской музыке.

Василий Трунов