С интересом прочел автобиографические очерки Л. Белявского, хотя о некоторых сторонах его жизни и творчества в бывшем СССР и в годы проживания в США я знал и раньше.

Мы в одни и те же годы были студентами-юристами: он учился на юрфаке САГУ (сейчас – Ташкентский университет), а я в Ташкентском юридическом институте. В студенческие годы мы были едва знакомы, но позднее часто встречались в читальных залах библиотек, а однажды, что нас действительно сблизило – почти месяц прожили в одной палате физиотерапевтического госпиталя. В этот период к руководству страной пришел Ю. Андропов и у нас было (мы оба интересовались политологией) много тем для бесед и дискуссий. Наше знакомство и взаимное уважение укрепились. Виделись мы не часто, но при каждой встрече долго и интересно беседовали, затрагивая множество актуальных политических проблем.

О переезде Леонида в Америку я узнал лишь тогда, когда в здешней русской прессе стали появляться его очерки и статьи. Мы вскоре нашли друг друга. У нас появились общие «профессиональные» интересы (я в то время был внештатным корреспондентом газеты «Форвертс»). Теперь мы по-настоящему, хотя и жили в разных штатах, подружились, общаясь по телефону. Этому способствовало и то, что я оказался еще по Ташкенту знаком с его женой Маргаритой: она когда-то была слушательницей факультета повышения квалификации, где я преподавал право.

В Ташкенте Леонид Белявский поражал друзей и знакомых неутомимой плодовитостью в качестве внештатного газетного корреспондента. Он публиковался часто и на самые разнообразные темы. Мы восхищались этой стороной его деятельности – ведь он занимался журналистикой одновременно с очень нелегкой работой в школе в качестве педагога и завуча, а позднее в институте, последовательно поднимаясь по всем вузовским ступеням (почасовик – ассистент – старший преподаватель – доцент, зав. кафедрой – декан).

Тогда многие, и я в том числе, с огорчением отмечали, что он, несомненно очень способный человек, зря отвлекается на сотрудничество с прессой вместо того, чтобы больше внимания уделять научной работе и скорее «остепениться», что было необходимо при работе в вузе и материально дало бы ему намного больше, чем гонорары за статьи.

 Однако теперь, по прошествии многих лет, наблюдая здесь в США его большой творческий рост и взлет как журналиста, я понял, что вероятнее всего не история, не педагогика и не правоведение даже были его истинным призванием, а именно журналистика. Ведь только в США Л. Белявский опубликовал в газетах около 1650 очерков и статей. Здесь он в полной мере состоялся как известный в русскоязычной среде журналист, ставший политическим обозревателем популярной газеты «Русская Америка» и по праву включенный в ее литературно-художественный сборник «Золотой Пегас».

 Должен отметить еще одну черту личности Леонида Белявского – его благородство как автора и человека. Он всегда, где только можно, писал о важной роли в его корреспондентской деятельности жены – Маргариты. Она критически знакомится с его работами и является, как он сам отмечает, его первым редактором . Она же печатает его тексты и по электронной почте отправляет в редакции газет. (Где родятся такие жены? Наверное, только в Архангельске или еще, видимо, в Астрахани, откуда Маргарита и вправду родом.) И совсем не случайно в сборник « Золотой Пегас» Леонид, единственный из всех авторов, представил фотографию, где они сняты вместе с женой. Это – ДОРОГОГО СТОИТ! Это – его благодарность, публичное признание неоценимой помощи жены в его плодотворной журналистской деятельности в США.

Автобиографические очерки Леонида Белявского должны быть интересны для читателя. Это исповедь талантливого человека, отлученного от возможности работать по полученной специальности юриста, но путем настойчивого и упорного труда преуспевшего в других областях – в педагогике, в истории, в журналистике, в науке, который в эмиграции в США (куда попал уже в пенсионного возрасте после двух инсультов), благодаря тому же упорству и трудолюбию обрел свою стезю – стал популярным, регулярно печатающимся в русскоязычной прессе очеркистом и политологом.

Думается, что автобиографические очерки такого рода должны приветствоваться издателями. Это свидетельства людей поколения, следующего за нашими героическими фронтовиками. Не обо всем пишет Белявский. Возможно, многое его обошло стороной. Но его поколение пережило страшную войну, потерю близких, голод, эвакуацию. Оно успело претерпеть и сталинские репрессии, и обрушившиеся на многие народы чудовищные переселения, и разгул антисемитизма и «космополитизма», и «оттепель» Хрущева с Венгрией и Новочеркасском, и брежневский т.н. «развитой социализм» с вторжением в Чехословакию и Афганистан, и обнадежившую многих горбачевскую перестройку. Обо всем этом могут и должны писать свидетели тех событий, несомненно, оставивших глубокий след и на их судьбах.

Давид Бернштейн,

Лос-Анжелес, Калифорния