«Это Global Tel* Link. У вас телефонный звонок за счет вызываемого абонента «Тима». Заключенный исправительного учреждения округа Шелби. Если желаете ответить и оплатить звонок, нажмите «ноль» внизу».

Не знаю, сколько раз с прошлой осени я слышала автоматический голос, произносящий эту фразу. Я готовилась к написанию книги о Тимоти Маккинни (Timothy McKinney), человеке из Мемфиса, которого ждет третий грозящий смертной казнью процесс за убийство в 1997 году полицейского, который в тот момент находился не при исполнении служебных обязанностей. Тим звонил из тюрьмы округа Шелби, чтобы ответить на мои вопросы и сделать то, что делает любой в ожидании суда: высказать свои опасения и возражения по делу и дать волю эмоциям. Иногда он звонил по несколько раз за неделю. Поскольку каждый звонок имеет временные ограничения в пятнадцать минут, он пару раз клал трубку, чтобы сразу снова набрать мой номер и продолжить разговор.

Такие звонки дороги – больше доллара за минуту в зависимости от времени дня. Чтобы принимать их, мне пришлось открыть счет с предварительной оплатой в Global Tel* Link, которую иногда называют «новым поколением исправительных технологий». Если Тим звонил, а у меня на счету не было денег, автоматический голос призывал меня пополнить его через кредитную карту, пока он ждал меня на том конце провода. «Принимая звонок от заключенного, вы даете согласие на то, что ваша беседа может прослушиваться и записываться», – предупреждает эта компания.

Я имею дело с Global Tel* Link всего несколько месяцев. А вот у родственников Тима эти отношения длятся годами. Global Tel* Link зарабатывает более 500 миллионов долларов в год, эксплуатируя таких людей как его родственники, которые сталкиваются с выбором: либо платить по заоблачным ценам за телефонные звонки, поддерживая связь с близкими (до 1 доллара 13 центов за минуту разговора), либо просто отказаться от регулярных звонков. Подобно многим другим компаниям связи, обладающим доходной монополией на тюремные контракты по всей стране, Global Tel* Link получает такие контракты очень просто: она предлагает откат, или «комиссию» той тюремной системе, которую обслуживает. Как объясняется в исчерпывающем исследовании в журнале Prison Legal News за 2011 год, откаты исчисляются как процент от валовой суммы поступлений от звонков заключенных: «Такая комиссия превосходит все прочие соображения, превращаясь в решающий фактор при определении победителя тендеров по контрактам на тюремную телефонную связь».

Иными словами, чем больше сумма отката, тем больше у компании шансов получить контракт. Из-за больших комиссионных повышаются тарифы на телефонные звонки у родственников заключенных, хотя обычно этим людям такие суммы не по карману. Подобно подавляющему большинству тех, кто проходит через огромный тюремно-судебный комплекс, расположенный по адресу Поплар-авеню 201 в центре Мемфиса, семья Тима небогата. Когда прошлой весной пришло время суда над ним, его мать посещала заседания каждый день и оттуда сразу уходила на ночную смену. Она работает уборщицей в офисном центре.

Global Tel* Link – это одна из пяти компаний, о которых рассказывает новый видеосериал под названием «Тюремные спекулянты» (Prison Profiteers). Это результат сотрудничества между медийной кампанией Beyond Bars, Американским союзом гражданских свобод и The Nation. Поскольку в США за решеткой сидят 2,3 миллиона человек, тюрьмы – это большой бизнес, и цель сериала заключается в том, чтобы разоблачить многочисленные способы обогащения людей за счет системы преступления и наказания. Сторонники платных услуг в тюрьмах называют их превосходным, эффективным и экономичным выходом для штатов и округов, которым не хватает денег, и которым не по карману такое массовое лишение людей свободы. (Действительно, история показывает, что подобные расходы на уровне штатов бывают иногда просто колоссальными.) Но такая приватизация услуг в реальности зачастую оказывается не только намного дороже, но и приводит порой к огромным невидимым расходам самих заключенных и их семьи.

Еще серьезнее оказываются последствия более крупного масштаба. Когда корпорации стремятся получить прибыль от тюрем, возникает мощный финансовый стимул не только проталкивать меры, способствующие массовому заключению людей, но и обходить острые углы в тех услугах, которые они призваны оказывать по контракту. Ведь общество мало думает о заключенных, получающих некачественную еду, телефонные и медицинские услуги. В тюрьме настоящий потребитель – это государство, а его финансовые приоритеты зачастую идут вразрез с нуждами заключенных и их семей.

Издержки у родственников бывают не только финансовые. В фильме про Global Tel* Link показан 9-летний Кенни Дэвис (Kenny Davis), живущий в Нэшвилле, штат Теннеси. Отец Кенни находится в частной тюрьме в четырех часах езды от дома. «Телефонные звонки – это проблема, – говорит мать Кенни, – потому что они очень дорого стоят». Поэтому Кенни редко разговаривает с отцом. Было бы здорово, говорит он, звонить ему раз в неделю.

Примерно у 2,7 миллиона детей родители находятся за решеткой. Отсутствие регулярных контактов с отцами и матерями плохо сказывается не только на них. Многие данные указывают на то, что заключенные, поддерживающие тесные связи с семьей, после освобождения живут лучше, и судьба у них складывается удачнее. Лишать заключенных контакта с семьями – это не просто без надобности жестокая карательная мера. Это неразумно и с точки зрения общественной безопасности.

Но несмотря на многочисленные разглагольствования об обратном, тюремные спекулянты озабочены общественной безопасностью гораздо меньше, чем показателями прибыли.

«У них нет протокола для лечении людей с гепатитом С»

Вред, наносимый тюремными спекулянтами людям, особенно ощутим и заметен в видеофильме о самой крупной в стране компании по оказанию медицинских услуг в тюрьмах под названием Corizon. В нем мы знакомимся с женщиной из Тусона по имени Элеанора Грант (Eleanor Grant), которой звонит ее партнер Томас, находящийся за решеткой с 1994 года. У Томаса, среди прочего, проблемы с простатой, однако тюремный медперсонал не дает ему лекарства, с помощью которых он надеется вылечиться. «У меня постоянные боли», – говорит он Элеаноре голосом старого и больного человека. Боль видна и у нее в глазах, когда она слушает Томаса. «Я сейчас даже сидеть не могу, – говорит он. – А они просто не обращают на меня внимания».

Пренебрежительное отношение медиков в тюрьмах превратилось в хроническую проблему по всей стране, но эта проблема со стороны незаметна, так как мало кто из власть имущих стремится к поиску ее осмысленного решения. Эта проблема не ограничивается только теми штатами, которые отдали здравоохранение в тюрьмах на внешний подряд. В Калифорнии переполненные государственные учреждения вкупе с недостатками системы здравоохранения штата привели к тому, что Верховный суд в 2011 году отдал распоряжение властям выпустить на свободу десятки тысяч заключенных. В сентябре этот штат выплатил 585 тысяч долларов человеку, который в 2008 году потерял глаз, когда находился в заключении, нарушив правила условно-досрочного освобождения. Он неоднократно обращался с просьбой назначить ему лечение от глаукомы, однако на него никто не обращал внимания. В итоге у него произошел прорыв роговицы.

Но в тех штатах, которые для обеспечения медицинской помощи заключенным обратились к частным компаниям, фактов халатности, пренебрежения и прямых нарушений также немало. В 2005 году The New York Times опубликовала материал о шокирующем расследовании по делу компании Prison Health Services, которая несет ответственность за смерть в течение двух месяцев двоих заключенных из разных тюрем в штате Нью-Йорк. В обоих случаях заключенным неоднократно отказывали в медикаментозном лечении и обвиняли их в ложных жалобах на состояние здоровья. The New York Times также рассказала о 46-летней Диане Нельсон (Diane Nelson), которая умерла в тюрьме штата Флорида от инфаркта. «Хватит тут устраивать театр», – рявкнула медсестра из Prison Health Services, когда Нельсон упала на пол. Та же самая сестра в своих показаниях призналась, что шутила с персоналом тюрьмы следующим образом: «Мы экономим деньги на скорой помощи, потому что отвозим их прямо в морг».

В своей статье для журнала Harper’s Уил Хилтон (Wil S. Hylton) в 2003 году написал о компании Correctional Medical Services, которая в 2011 году объединилась с Prison Health Services, в результате чего на свет появилась Corizon. Хилтон в своей статье разоблачил ужасающие факты преступной халатности медицинского персонала Correctional Medical Services, заявив, что эта компания является «не только самым крупным в стране поставщиком медицинских услуг в тюрьмах», но и «поставщиком самых дешевых услуг, представляя яркий пример слияния большого бизнеса и низких бюджетов».

Основное внимание в своей статье Хилтон уделил тревожным показателям компании в лечении гепатита С, вирус которого разрушает печень и особенно распространен среди заключенных. «Correctional Medical Services в рамках своей официальной корпоративной политики не поощряет лечение гепатита С», – написал он, сославшись на внутреннюю служебную записку медицинского директора, который в открытую приказал врачам в качестве общего правила отказывать больным в лечении. Хилтон поговорил с медсестрами, которые с огромным стыдом говорили о своем соучастии в этой преступной системе. «Это было просто ужасно, настолько, что я даже сказать вам не могу, – заявила Хилтону одна женщина. – Ты знаешь, что пока работаешь там, у тебя нет никаких возможностей с этим бороться. Но отвращение нарастает по мере увеличения числа этих ужасных случаев. … Если ты заболел и попал в одно из таких мест, то, как мне кажется, ты можешь смело подписывать себе свидетельство о смерти».

Прошло десять лет после появления той разоблачительной статьи Хилтона, Correctional Medical Services сегодня называется Corizon, но методы работы остались прежними. В видеофильме о тюремных спекулянтах из Corizon показана еще одна женщина из Тусона по имени Фрэнки Бартон (Frankie Barton), чей сын болен гепатитом С. «Моему сыну сказали, что у них нет протокола для лечении людей с гепатитом С», – рассказывает эта женщина.

Исход такого пренебрежения может оказаться летальным. Только в прошлом году в тюрьме города Луисвилля Metro Corrections, что в Кентукки, умерло не менее семи заключенных. И все по вине Corizon. Компания попала в заголовки газет, когда уволились шестеро ее сотрудников. По данным местной прессы, это произошло после того, как тюремная администрация провела расследование и выяснила, что эти сотрудники «могли способствовать» смерти двоих заключенных. В этом году прозвучало объявление о том, что город не будет продлевать контракт с Corizon.

В 2009 году генеральный директор Correctional Medical Services Рик Холлуорт (Rich Hallworth) мог похвастать зарплатой почти в один миллион долларов, о чем сообщил журнал Forbes. Сегодня его компания Corizon зарабатывает почти полтора миллиарда долларов в год, якобы оказывая медицинские услуги заключенным в 29 штатах.

Самым показательным и симптоматичным явлением в сфере тюремной спекуляции является рост числа частных тюрем. В настоящее время это, пожалуй, самая известная и самая тревожная тенденция для многих прогрессивистов. И не без оснований, ведь существующие у частных тюрем финансовые стимулы и побудительные мотивы очевидны и просто вопиющи. «Это как гостиничный бизнес, – говорит редактор из Prison Legal News Алекс Фридманн (Alex Friedmann), который тоже когда-то отсидел срок в частной тюрьме. – Гостиничной индустрии надо заполнить как можно больше коек и номеров, потому что это увеличивает ее доходы. То же самое и в частных тюрьмах». В двух разных видеофильмах рассматривается деятельность двух больших компаний частных тюрем: Corrections Corporation of America, которая является крупнейшим в стране оператором частных исправительных учреждений, и GEO Group.

О них в сентябре заговорили средства массовой информации, когда в In the Public Interest появился доклад, в котором подвергаются тщательному анализу «требования по занятости», часто присутствующие в контрактах с частными тюрьмами. В прошлом году Corrections Corporation of America направила письма 48 губернаторам, предложив вывести их тюремную систему из-под власти штатов и взять ее в свои руки в обмен на гарантии того, что штаты будут заполнять исправительные учреждения на 90% – независимо от показателей преступности.

Выступая за суровые приговоры и длительные сроки, особенно когда речь идет об исполнении законов об иммиграции, в рамках которых в тюрьмы Corrections Corporation of America и GEO Group попадает все большее количество людей, они обрели дурную славу из-за того, что условия жизни в камерах у них не соответствуют нормам, а порой и просто ужасающие.

«Это было отвратительно, – говорит адвокат из Американского союза гражданских свобод Уилл Харрелл (Will Harrell), вспоминая одну из тюрем GEO Group в округе Коук, штат Техас, которую он инспектировал. – Там куда ни глянь, везде были насекомые, в том числе на кухне. Тараканы в еде. Это было ужасно». Дональд Уикс (Donald Weeks), проведший десять месяцев в исправительном учреждении GEO Group в восточной части Миссисипи, описывает невыносимое состояние канализационной системы: «Вонь там стояла настолько ужасная, что я просто не мог есть».

Главная проблема – это полное отсутствие прозрачности. Частные тюрьмы не подвергаются таким же тщательным проверкам и контролю, как государственные на уровне федеральном и штатов. Как отмечает Алекс Фридманн, «отрасль частных тюрем работает в атмосфере секретности, а финансируется почти стопроцентно за счет средств налогоплательщиков». В сентябре агентство Bloomberg сообщило: «Согласно данным годового отчета, федеральное правительство в 2012 году обеспечило Corrections Corporation of America почти 43% ее прибыли, составившей 1,76 миллиарда долларов».

Работа частных тюрем вызвала волну недовольства активистов по всей стране. В мае активисты собрались в Нэшвилле, чтобы выступить с протестом против ежегодного собрания акционеров компании Corrections Corporation of America и празднования ее тридцатой годовщины. В канун демонстрации протеста Фридманн опубликовал список умерших в тюрьмах Corrections Corporation of America, ставший «самым ярким свидетельством того, что тридцать лет тюремного заключения людей за деньги это не повод для празднования». В дополнение к длинному перечню заключенных в списке есть фамилии тюремного персонала, а также трех детей, родившихся у матерей, находящихся в заключении Corrections Corporation of America.

За несколько месяцев до этих протестов коалиция в составе тридцати пяти организаций призвала члена палаты представителей от Техаса Шейлу Джексон Ли (Sheila Jackson Lee) вновь представить на рассмотрение проект закона об информации о частных тюрьмах, который в первый раз был выдвинут в 2005 году. В нем содержится требование к Corrections Corporation of America, к Geo Group, да и вообще ко всем компаниям, имеющим контракты с федеральными тюрьмами, «предо-ставлять общественности информацию о своей деятельности в том же объеме, в котором ее должны предоставлять федеральные тюрьмы.».

Борьба с тюремными спекулянтами

Годы активной борьбы с тюремными спекулянтами приносят свои плоды. В августе Федеральная комиссия связи США сделала важный шаг в правильном направлении, установив предел тарифных расценок на междугородние звонки заключенных. Эта победа досталась нелегко, да и результаты у нее ограниченные. Для Кенни Дэвиса, живущего в том же штате, где отбывает наказание его отец, высокие тарифы на телефонные разговоры остаются тем барьером, который мешает отцу и сыну общаться.

Если хотите больше узнать об эксплуататорской практике, возникающей по причине массового лишения людей свободы, начните с посещения странички Действий против тюремных спекулянтов в интернете. Начиная с деятельности вышеупомянутых компаний и кончая последними инновациями, такими как приватизация обязательств, выдаваемых при выпуске под залог, или многолетняя практика конфискации имущества за правонарушения, в этих видеофильмах показаны самые отвратительные способы, при помощи которых люди и политики наживаются на бедах и страданиях других людей. Как объясняет Джесси Лава (Jesse Lava) из фонда Brave New Foundation, «сериал «Тюремные спекулянты» показывает, как алчность стала главной движущей силой массового заточения людей, подтверждая, что система стала гораздо более масштабной, чем могут себе представить граждане».

Но здесь важнее кампания по информированию общественности, которая призывает нас делать что-то для устранения имеющихся недостатков. «Коммерческие компании зарабатывают миллиарды, используя наш кризис с массовым лишением людей свободы, – говорит директор Центра за справедливость (Center for Justice) при Американском союзе гражданских свобод Ванита Гупта (Vanita Gupta). – В предстоящие полтора месяца мы поведем наступление на их счета прибылей и убытков. Эти компании должны знать, что мы следим за ними».

Лилиана Сегура