Он не боится суровой России, зачитывается Достоевским, а на пары в УрФУ ходит с черным лабрадором. Генри – простой парень из небольшого городка, который хочет сделать свою жизнь интересной. Несмотря ни на что.

В конце августа американский студент из города Паукипси, штат Нью-Йорк, приехал в Екатеринбург, чтобы изучать русский язык, историю России и программирование в Уральском федеральном университете (УрФУ). Генри – инвалид по зрению. На улицу он выходит только с белой тростью или с собакой-поводырем Кейсли. Вместе с Генри она преодолела многочасовой перелет из Америки в Екатеринбург, а теперь сидит с ним на парах в университете.

Когда я впервые увидела в социальных сетях сообщение о поиске хост-фэмили для незрячего американца, то подумала, что его бесстрашие граничит с сумасшествием. И сразу решила, что должна с ним встретиться. Хотя бы для того чтобы спросить – зачем ему такие подвиги.

При знакомстве Генри оказался дружелюбным парнем с вместительным рюкзаком на плечах, аккуратно застегнутым на все ремешки. Держится он просто. Нас, например, он покорил своей естественностью, очаровательной наивностью (присущей многим иностранцам) и чувством юмора. Он отлично говорит по-русски, знает испанский (его родители родом из Колумбии) и французский. Восхищается психологизмом Достоевского, до сих пор пытается освоить синтаксис Толстого и собирается писать диплом об истории России.

Большинство друзей Генри из Vassar College (в 40 минутах езды от Нью-Йорка) отправились на этот семестр в Санкт-Петербург изучать коллекции Эрмитажа, а он предпочел Северной столице Уральские горы.

Генри рассказал, что самое сложное для невидящих людей в Екатеринбурге, чем его удивили местные жители и почему он не боялся ехать в Россию. К слову, учиться в УрФУ Генри будет в течение семестра. После сдачи сессии он продолжит обучение в Париже.

«Я не боялся ехать в Россию»

Мне не было страшно. Может быть, я очень глупый человек, но не было страшно. Раньше я хотел написать дипломную работу об истории России. Поэтому решил заниматься русским языком. Еще я изучаю информатику. Это международная наука. Мне было интересно узнать, как русские говорят об информатике, как звучит терминология на русском языке.

В Екатеринбурге я живу в приемной семье. Екатерина Витальевна и ее сын Леонид Павлович – очень добрые люди. У них есть собака, которую зовут Кати, она очень маленькая. Сначала Кати немножко ревновала к Кейсли. Они долго не могли подружиться, но затем привыкли друг к другу. Теперь она больше не лает, когда мы с Кейсли выходим из комнаты. Но до сих пор рычит, если я даю печенье своей собаке, а не ей.

В Америке говорят, что в России холодно. Все время. Это неправда. Когда в середине августа мы с родителями летели в Екатеринбург, то не думали, что нужно брать с собой легкую летнюю одежду. Например, шорты. Я привез только куртку, джинсы и очень пожалел об этом, потому что в городе стояла настоящая жара. Для меня это было неожиданно.

Кейсли – собака-поводырь Генри, ей четыре года. Она нередко помогает Генри заводить новые знакомства. «Обычно меня спрашивают: «Собака кусается?». Я говорю: «Нет». После этого следует вопрос: «Можно погладить?». Я тоже говорю нет. Потому что Кейсли на работе. Если впереди стена или ступеньки, а она смотрит в сторону, то я могу упасть и разбить себе нос. Обычно она всегда предупреждает меня: если ступенька, то останавливается, чтобы я знал», – рассказывает Генри.

В Екатеринбурге много добрых людей

Когда я ехал в Екатеринбург, у меня не было точного представления о том, какой этот город. Но мне было интересно. Я знал, что Россия – это не Америка, что эти страны сильно отличаются. Я не знал, чего ждать, поэтому и не мог разочароваться. Приятным сюрпризом для меня стало то, что люди здесь очень добрые и охотно помогают. В Америке так бывает не всегда.

Например, сегодня я дошел до остановки. Кейсли решила, что ей нужно сходить в туалет прямо на тротуаре. Конечно, я собирал, и мне нужно было найти мусор. Ко мне сразу кто-то подошел: «Вам помочь?». «Мне нужно найти урну для мусора», – ответил я. После этого мне еще помогли узнать, какой автобус подъехал к остановке. Это было очень приятно.

В Америке не всегда все бывает так легко. Городок, где я живу, очень маленький. Однажды мы с мамой (она тоже слепая) пошли на почту. Была очередь, но мы не знали точно, где она заканчивается. Мы ждали минут десять, и никто-никто-никто нам не помог! Здесь, когда я вхожу в автобус, люди сразу направляют меня: «Садитесь здесь». Если нет мест, мне говорят: «Держись здесь». Конечно, у каждого человека своя жизнь. Я не думаю, что все в Екатеринбурге хотят помогать, но большинство людей, если они уже оказались рядом со мной, делают это.

«Мне нравится транспортная система Екатеринбурга»

Я учусь в УПИ и УрГУ и много езжу на автобусе и трамвае, иногда приходится пересаживаться. Мы еще придумаем маршрут, чтобы было удобно добираться. Но уже сейчас могу сказать, что мне очень нравится, как устроена транспортная система в Екатеринбурге.

Самое сложное для невидящих людей – это то, что автобусы или трамваи не ходят по расписанию. Например, в Америке человек знает: автобус, который приедет в 16:30, это будет автобус № 60. Здесь приезжает автобус, и я не знаю, какой. Мне нужно спросить у кого-то. Это плохо, потому что так часто обращаться за помощью к незнакомым людям сложно. Но с другой стороны это хорошо, потому что мне нужно больше разговаривать.

У вас слишком длинные улицы. Легко потеряться. Как-то раз мы с Кейсли потерялись. Это было очень странно. Мы стояли на перекрестке Московская – Большакова, и мне нужно было дойти до Фурманова. Но я оказался на Серова. Ко мне обратился прохожий: «Вам помочь?» – «Где мы?» – «Это Дворец спорта» – «Ай-яяй, какая катастрофа!»

«Людям нужно дать равные возможности, а не деньги»

Я верю, что всем нужны равные возможности. Но не нужно, чтобы у всех было по $100. Я не верю в коммунизм. Человек, если он знает, что делает, может добиться всего. Честно говоря, я пока не знаю, чем буду заниматься в будущем. Стану юристом, или профессором, или переводчиком. Я очень люблю языки, я люблю историю и информатику. Еще не могу выбрать. Конечно, мне нужно будет это сделать, но пока не хочу. В Америке у меня будет две специальности – информатика и история.

«Все лекции в университете я слушаю на русском. Я еще не успел дочитать «Войну и мир» Льва Толстого, потому что это очень большая книга. Но я хочу. Но больше мне нравится, как пишет Достоевский. Его персонажей я могу понять», – говорит Генри.

Я даже не знаю, откуда у меня такой интерес к истории России. Я выучил историю Российской империи в университете еще в Америке, но истории СССР пока не знаю. Только главные факты. Но больше всего мне интересен период правления Александра II, потому что он был реформатором. Или эпоха до Ивана IV, потому что я об этом мало знаю. Наш курс по истории России в университете начался с Ивана IV. Мне интересно изучать царское время. Царь – это не то же самое, что западный король. На Западе король всегда должен спросить мнение дворянства, аристократов. А здесь для царя это не так важно. Его власть божественна, ему нет равных. Он может все.

Ирина Кузнецова,

Екатеринбург