Лариса Горих в 17 лет сбежала из родного Уссурийска и долгое время стеснялась своей малой родины. Она стала художником и теперь живет в США, преподает в художественной школе. Нашла ли она то, что искала? Об этом, а также почему в Калифорнии дорогой воздух и как Советский Союз помогает ей выжить в Америке, Лариса Горих рассказала журналисту Надежде Ширинской.

– Лариса, знаете, чем Вы меня привлекли? Вы – чуть ли не единственный человек в Фейсбуке, который пишет там на двух языках: русском и английском. Почему Вы так делаете, почему не поступаете, как все остальные, кто пишет на том языке, который им удобен?

– У меня, во-первых, аудитория и американская, и русская. Раньше было много русских, но в последний год появились в друзьях и англоговорящие. Я даже ставила объявления для русских, что на Фейсбуке я себя рекламирую. Поэтому я решила не ограничивать свое общение и переключилась и на русский, и на английский.

 – На самом деле это очень здорово и приятно. Лариса, а где начиналась Ваша жизнь?

 – Я из Уссурийска. Но никогда не считала себя принадлежащей этому городу. Я просто сбежала оттуда в 17 лет – мне там было тесно. Все летние каникулы я проводила в пионерских лагерях, у бабушки в деревне, либо еще где-то. Я сбежала, как только окончила школу, и всегда стеснялась, что я из Уссурийска, если честно.

– Почему? Ведь это потрясающая природа, мало где встречающиеся леса, уссурийский тигр, наконец…

– Уссурийский край, уссурийский тигр… На самом деле, население в Уссурийске – 160 тысяч, а сейчас, с китайцами, наверное тысяч 200. Там было два драматических театра, два кинотеатра. Но мне всегда хотелось чего-то большего, мне негде было себя реализовать, пойти куда-то. Я приезжала во Владивосток и завидовала этим детям, которые возвращались, например, с кружков по фигурному катанию. Там были теннисные корты. Я приезжала во Владивосток и хотела там жить. Поэтому я все время говорила, что я родилась в деревне, там выросла и большую часть жизни провела в деревне, в уссурийской тайге. Я искала свою нишу, подходящую моему мышлению. Но когда я пожила здесь, в Америке, я стала больше любить Уссурийск.

 – А как Вы оказались в Сан-Диего?

 – Из-за мужа, отца своего ребенка. И вот уже 12 лет я живу в Сан-Диего. Город мне нравится во всем, все меня здесь устраивает. После него я как раз и не могу приезжать во Владивосток. Сан-Диего – прекраснейшее место, великолепный климат.

Сан-Диего – это божья благодать! Даже калифорнийцы приезжают из Лос-Анжелеса или Сан-Франциско и начинают дышать по-другому. Здесь идет постоянный бриз с моря, и, действительно, дышать очень легко в отличие от многих штатов Америки. Здесь нет духоты, потому что лето в Америке достаточно душное буквально везде. Нью-Йорк, Луизиана, вся Южная Америка – там влажный горячий воздух липнет к телу. Здесь дорого, здесь воздух очень дорогой, но зато им прекрасно дышится. Этот огород находится на берегу, и я живу возле пляжа – всего пять минут езды на машине. Но я живу и в одном часе от снежных гор! Я еду час, приезжаю и вижу снег. Это, действительно, уникально, и я открыла это только в этом году. Приехала в снег и поиграла в снежки, а моя дочка покаталась на санках. Это интересно! А еще я люблю жить в своем доме, на одном месте и что бы там ни было, я просто должна здесь выжить.

– Вы сейчас замужем?

– Не замужем, и думаю, мне пришлось тяжелее всех, кто приехал сюда по «невестинской» визе. Но, видимо, я умею выживать. Я сказала сама себе, что родилась в этой жизни дважды. Я выжила за счет своего оптимизма. Не знаю, с чьей помощью – с божьей, собственной или с помощью Советского Союза – ведь здесь мне тоже наша страна помогла очень сильно.

– Каким образом?

– Мне помогло русское образование, русская настойчивость и выносливость, привитые советской системой, русским духом. Однажды моя подруга, музыкант в Сан-Диего сказала: «Лариса, у меня русские музыканты так мучились в нашем симфоническом оркестре, на этой зарплате, пока не нашли китайские школы. Здесь есть китайская школа, сходи туда». Я взяла свое портфолио, просто зашла туда, сказала, что с Дальнего Востока, что у нас был постоянный китайско-российский культурный и спортивный обмен, что я знакома с китайцами и меня сразу взяли. С тех пор я поднялась – благодаря работе в китайской общине!

И сейчас я преподаю в художественной школе, владельцы которой – китайцы. Туда приходят все, кто хочет заниматься рисованием. Вьетнамцы, филлипинцы, индусы, корейцы, японцев очень мало, потому что у японцев с китайцами плохие взаимоотношения. Поскольку я русская, то пришли и детки из русской общины. Я прочитала у Конфуция – те, кто вас сейчас окружают – это ваше будущее. Сейчас я окружена успешными, интеллигентными китайцами. Это самые лучшие граждане на данный момент в США, это самая богатая община. И, благодаря ей, я вышла вперед.

– Что значит «вышла вперед»?

– Я 8 или 9 лет мучилась от безработицы. Везде работа – три дня. На пять или шесть рабочих дней невозможно было что-то найти. Начинала я в казино. Потом, когда родилась дочка, поработала в магазине. Поскольку я человек стабильный, то работаю долго, по несколько лет на одном месте, хоть мне это и не нравится. Потом я выучилась на графика-дизайнера. И мне приходилось совмещать магазин и работу графиком-дизайнером. Поскольку я художник, у меня как-то не пошла компьютерная графика. Я рисовала на стенах и делала декоративную отделку. Занималась этим три года. Но в 2006-2008 годах наступил сильный экономический кризис, люди теряли дома и прекратили заказывать эти настенные росписи и все остальное. Перестали вкладывать деньги в дома, потому что они их просто потеряли. Тысячи людей. Разумеется, не стало работы, не стало заказов…

 – С тех пор Вы работаете в художественной школе. А давайте немного поговорим о Вашем творчестве. Ваши картины оригинальные, запоминающиеся. Этот стиль Вы приобрели на родине, или свой отпечаток наложила жизнь в Штатах?

 – У меня было всего две работы, которые я привезла из России и показала здесь в галерее. Эти работы понравились, их захотели и галерейщики, и покупатели. Они дали мне толчок и совет, что я должна работать в этом направлении. Я и работаю. Этот стиль не очень быстро продается. Но поскольку это мое, то я не отказываюсь и продолжаю работать в этом же стиле.

– Это Вам, кроме радости творчества, дает какие-то деньги?

– Да.

 – В Ваших картинах, возможно, сказалась работа в казино – в сюжете многих есть бильярд, кафе, танцы… Это интересно Вам или тем, кто хотел бы приобрести Ваши работы?

– Тем, кто хотел бы приобрести.

 – Можно ли сказать, что Ваше творчество подчинено рынку?

 – Да.

 – Вы этим недовольны или это для Вас нормально?

 – Я очень хорошо отношусь к любой своей теме, к любому сюжету. Но тема у меня одна – фигуративная композиция. И я решаю свои задачи с каждой картиной, я люблю почти каждый свой холст.

 – Вам интересно жить в Америке, Вы довольны своей жизнью в Сан-Диего?

 – Да, мне всегда было интересно, чем все это закончится. Мне и сейчас интересно. У меня выставки, работа. Я сейчас становлюсь популярной среди коллекционеров живописи.

 – А Ваша дочь с Вами? Как она там развивается: как американка или как русская?

 – Как американка, разумеется. Я не вижу ничего общего между своим и ее детством. Все эти чисто американские манеры... Мое детство было намного лучше, чем ее американское. Это я говорю от всех русскоязычных родителей. У нас здесь нет общественного транспорта. Если ее мама не довезет на какой-нибудь кружок, то у нее просто этого кружка не будет. А мама работает шесть дней в неделю, и как она ее довезет?..

В России, возможно, я была бы намного счастливее и в работе, и в жизни. И я там была вполне счастлива до 29 лет. Вот уже около 6 лет я окружена успешными людьми и, слава богу, жизнь мне дарит подарки.