История американской типографии «Правда Пресс» (Pravda Press) – это история карпато-русской эмиграции, осевшей в Соединенных Штатах. Из этой типографии, располагавшейся в Филадельфии по адресу 1732 Brandywine Street, выходила карпато-русская газета «Правда». В Филадельфию «Правда Пресс» перебралась из городка Олифант (Olyphant) в Пенсильвании между 1916-1928 г.

Перипетии судьбы забросили на американский континент более 1 млн. русских людей. Среди них были эмигранты из современной Западной Украины, и многие из них сохранили свое карпато-русское сознание. Оседая на новом месте, они не забывали ни веру предков, ни их традиции. Поэтому учреждали свои СМИ, организовывали клубы и комитеты взаимопомощи.

Одной из газет, освещавших историю и современность карпато-русской общественности, была «Правда».

Из-под печатных станков «Правды Пресс» выходила не только одноименная газета, но и карпато-русские календари, раскупаемые практически каждой семьей карпатских эмигрантов. Календари эти были довольно объемны, более 220 стр., и представляли собой целые альманахи.

Сами издатели называли свои календари «Русскiй календарь», ибо не выделяли себя из массы общерусского народа, состоящего из великороссов, малороссов и белорусов.

Карпатороссы – это лишь региональное обозначение группы малороссийского населения, населявшего Карпатскую Русь. В качестве издателя и заказчика «Русскiх календарей» выступало Общество Русских Братств в США. Карпатороссы были региональной группой, не обладавшей конфессиональным единством. Среди них были как православные, так и грекокатолики. Карпаторусским греко-католикам долгое время удавалось сохранить свою русскую сущность, но с годами засилье украинофилов в их среде и ватиканская пропаганда привели к практически полному вымыванию из грекокатолической среды русских начал. Сегодня грекокатолическая церковь – ярая помощница украинских необандеровцев и партии «Свобода» Тягнибока.

Кстати, мало кто знает, что путь из карпатороссов в украинофилы-эсэсовцы проделала семья Шухевичей. Прадед руководителя ОУН-УПА Романа Шухевича, Осип Шухевич, сотрудничал с карпато-русскими изданиями. Дед Романа Шухевича, Владимир, надо полагать, поначалу тоже не чурался карпато-русских взглядов. По крайней мере, его имя – среди основателей организации русофильских взглядов «Руська Бесіда» (в 1928 г. переименована в «Українську Бесіду»). Позже В. Шухевич окончательно переходит на позиции политического украинофильства, а его внук Ромка, вполне соответственно логике политического украинства, в гауптштурмфюреры СС, и в этом качестве надолго вошел в украинскую историю.

В силу религиозного разнообразия в «Русскiх календарях» приводился список русских и латинских праздников, а названия месяцев приводили по-русски, по-английски и на карпато-русском наречии. Вот лишь краткий список книг, реализуемых «Правдой Пресс» в среде карпато-русской эмиграции: «Исторiя Руси» видного карпато-русского писателя Я. Луцыка, «Басни Крылова», «Родная речь», «Австрийское зверство и Русское благородство», «Правда об украинцах», и т.д.

Украинский вопрос занимал ведущее место в зарубежной карпато-русской публицистике. Одной из книг, выпущенных «Правдой Пресс», был рассказ буковинца Василия Пецейчука «Пропавшiй сынъ. Изъ житья русского народа на покутью» (1928 г.). Сюжет ее незамысловатый. Повествуется о бедной семье галичан Петра и Татьяны. Петр вернулся из плена после австро-прусско-итальянской войны, в которой вынужденно участвовал, будучи призван в австрийскую армию. Одного из своих сыновей, Николая, Петр, считая себя русским, посылает учиться в Россию, а не в Польшу или Австрию (как это актуально для дня сегодняшнего!). В этот момент начинается русско-японская война 1904-1905 гг. Николай идет добровольцем в русскую армию и погибает под Порт-Артуром.

В Галиции нарастает украинофильская пропаганда, финансируемая австрийцами. Под ее влияние попадает младший сын Петра, Юрий (тот самый «пропавший сын»). Когда он говорит отцу, что считает себя украинцем, тот гневно отвечает: «Ты – предатель русского народа… ты отрекся от русской народности, тем самым, отрекся и от меня, ибо я русин с дедов-прадедов. Тогда не было ни слыху про украинцев. Раз ты украинец – ты не мой сын, и выходи из хаты – я предателя в хате не потерплю». Отец говорил сыну, что когда ему, в пору бытья солдатом австрийской армии вместе со своими однополчанами-карпатороссами удалось захватить 13 вражеских пушек на итальянском фронте, австрийцы называли их «русскими героями», а теперь его сын отрекся от имени предков, превратившись в «сочиненного» австрийцами «украинца».

Для понимания сути сказанного Петром важно не экстраполировать сегодняшних этнонимов на описанную Пецейчуком ситуацию. Это сегодня украинец – нация. 100-150 лет назад это слово означало лишь региональную идентификацию (как сегодня, например, сибиряк, дальневосточник).

Юрий в озлоблении выдает отца австрийским жандармам и вместе с ними приходит обыскивать его дом. Жандармы просят Юрия, как владеющего русским языком, просмотреть отцовские книги.

Юрий угодливо приносит книги на «московском языке». Отца забирают в тюрьму, и больше его никто не видит. Юрий же добровольцем идет в австрийскую армию, и «как только мог, вредил русским». В одном из боев его, израненного инвалида, спасают русские санитары. В Киеве в госпитале Юрий прозревает, кается в своих украинофильских преступлениях и возвращается домой просить у семьи прощения. Но родня считает его убийцей родного отца и отвергает его. В отчаянии Юрий топится в Черемоше.

Ценность книги В. Пецейчука в том, что это именно художественное, а не публицистическое произведение или политическая прокламация, в котором показана судьба одной семьи, расколотой украинофильской пропагандой.

Вопросы языка также не оставались без внимания «Правды Пресс». В рецензии известного карпато-русского филолога Георгия Геровского на учебник школьной грамматики Панькевича, изданной «Правдой Пресс», указывается, что «основа русской образованности у Южно-Карпатской Руси обща со всем русским миром; достаточно взглянуть на любое собрание старинных южно-карпатских русских рукописных и старопечатных книг…» Эмигранты-карпатороссы упрекают Панькевича за попытки вытеснить из их языка русские литературные слова, заменяя их целенаправленно диалектизмами, полонизмами и германизмами.

К сожалению, теперь найти архивные карпато-русские издания, будь то книги или периодика, крайне сложно. Как правило, они находятся в запасниках разных библиотек в США, Европе, а часть их – на Украине. Но украинским властям такая история не надо, ибо «подмачивает» репутацию украинской государственной идеи, зачатки которой следует искать в польско-австрийских интригах и иудиных услугах, которые оказывали австрийской жандармерии первые украинофилы, донося на своих соплеменников, читавших книги на «московском языке». За такие книги люди попадали в концлагеря Терезин и Талергоф, и многие оттуда уже не выходили.

Из-за равнодушия чинуш к истории собственного народа больше информации об истории Карпатской Руси удается почерпнуть из репринтных карпато-русских изданий и зарубежных газетных подшивок, которые несли русскую правду даже в далекой Америке.