Кабинет ключаря синодального Знаменского собора в Нью-Йорке протоиерея Андрея Соммера – словно летопись. Лично мне он напоминает церковно-археологический кабинет в миниатюре. По экспонатам, иконам, грамотам на стенах, в шкафах и на полках здесь можно изучать историю последних десятилетий жизни русского зарубежья Америки.

Первую литургию в «Синоде», как попросту именуют в Нью-Йорке синодальный собор в честь иконы Божией Матери «Знамение» Курско-Коренной, отец Андрей Соммер отслужил тринадцать лет назад. Сейчас кабинет отца Андрея – не только кабинет-архив, но и штаб-квартира молодежного движения русского зарубежья: здесь рождаются идеи, планируются и прорабатываются варианты поездок, паломничеств, участия в международных молодежных форумах. Миссионерство не делает скидку на то, что приходы русского зарубежья находятся на пяти континентах с разницей во времени между собой до 14-ти часов.

Русские из Китая в Калифорнии

– Отец Андрей, в прессе много написано о совместных проектах русской и зарубежной молодежи, которые стали особенно активно развиваться с воссоединением двух частей Русской Церкви. Руководитель этих проектов, однако, проходит во всех сообщениях одной единственной строчкой – протоиерей Андрей Соммер… Давайте восполним пробел и сегодня побеседуем о вашем личном пути в Церковь.

– Родился я в Сан-Франциско, крестили меня в кафедральном соборе в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», где служил святитель Иоанн Шанхайский. Там венчались и мои родители – Владимир Александрович и Надежда Ивановна. Родились они в Китае, а познакомились в Америке в 1950-х годах. В США наша семья приехала через Южную Америку: спонсор в Бразилии их долго не принимал, и они направились в Калифорнию.

В нашей семье сложились теплые взаимоотношения между разными поколениями. На днях моей бабушке, Клавдии Ивановне Соммер, исполнился сто один год. Она, слава Богу, и по сей день энергична и активна. Родилась она в Китае еще до революции в России, была крещена в Русской духовной миссии. Там познакомилась с дедушкой, родословная которого уходит к саратовским немцам. Сам он был инженером, строил в Китае железную дорогу.

Отец моей бабушки с маминой стороны, мой прадедушка, был священником в Сибири. Об этом я узнал уже взрослым. Как оказалось, в нашем роду на протяжении двухсот лет было четыре поколения священнослужителей. А вот у прадедушки родилось три дочери, и на этом род сибирских священников Затопляевых прервался. Спустя много лет, даже перебравшись уже в Америку, бабушка с дедушкой боялись раскрывать свою родословную.

Воспитывался я в пригороде Сан-Франциско – Бурлингейме. Жили мы за углом храма «Всех святых, в земле Российской просиявших». Ходили на каждую службу. Помню, как накануне дня рождения – мне исполнялось семь лет – под праздник Воздвижения Креста Господня, один из старших алтарников подошел к моим родителям и попросил отпустить меня прислуживать в алтаре. Так в семь лет я впервые вступил в алтарь. Первым священником, которому я прислуживал, был маститый протопресвитер Николай Масич, приехавший после войны в Калифорнию из Гамбурга.

Началось мое служение на синодальном подворье, и спустя много лет Господь привел меня в синодальный собор в Нью-Йорке, где сейчас служу.

– Отец Андрей, а ведь Сан-Франциско с пригородами с их русской «китайской» эмиграцией из всех мест Америки и поныне считается самым русским городом: с церковными школами, гимназиями, строго соблюдаемыми традициями…

– Сам я учился в приходской школе в Бурлингейме. Но это только название – «приходская», а на самом деле – общеобразовательная школа уровня гимназии, где училось до восьмидесяти человек. Нашими учителями были профессионалы из старой эмиграции: педагоги-дворяне, бывшие профессора из царской России. Все они были волонтерами, жалования не получали, жертвовали своим временем, чтобы передать знания подрастающим детям русских эмигрантов.

Сохранить русский язык

– По окончании ее я и преподавал в этой школе, и одновременно учился в колледже на инженера. Работал инженером-чертежником, а по вечерам ходил на занятия в университет. Вскоре желание служить в священном сане привело меня в Джорданвилль, в Свято-Троицкую семинарию. Случилось это как раз в год тысячелетия Крещения Руси. Рекомендовал меня в семинарию мой духовный наставник архиепископ Антоний (Медведев), и по окончании ждал меня в клир Западно-Американской епархии.

По его благословению нынешний глава Западно-Американской епархии архиепископ Кирилл на пятом курсе семинарии рукоположил меня в диакона. Годом раньше я обвенчался с моей матушкой. Матушка Наталия – из старинного духовного рода. Ее прадедушка, известный богослов русского зарубежья протопресвитер Михаил Помазанский, долгое время преподавал в Свято-Троицкой семинарии.

– Где Вы познакомились со своей матушкой? Разделяет ли она вашу увлеченность работой с молодежью?

– Познакомились мы в храме в Бурлингейме, куда она приехала на Пасху к родственникам: своей тете и ее мужу – настоятелю храма отцу Стефану Павленко. В Вербное воскресенье мы впервые встретились, потом она вернулась в Нью-Йорк. Я поступил в семинарию, мы достаточно долго переписывались, встречались, а за год до окончания семинарии поженились.

Матушка – профессор университета, преподает электронику, математику и физику. Реалии Зарубежной Церкви таковы, что часто священнику приходится работать, чтобы содержать семью. Бывает, что на светской работе трудятся оба – батюшка и матушка, а иногда на полную ставку работает матушка. Вот и моя матушка взяла на себя это послушание, чтобы я мог все время уделять церковным и миссионерским делам.

Мы воспитываем трех сыновей: старший, Севастиан, в этом году окончил второй курс университета, средний, Гавриил – среднюю школу, девятилетний Филипп учится в школе. Все сыновья прислуживают в храме, дома мы стараемся их воспитывать в русском духе, однако по-русски они говорят, конечно, уже не так хорошо, как наше поколение.

– За Ваш хороший русский язык в ответе семья или школа?

– В гимназии предметы нам читали на русском языке, и дома мы говорили только по-русски. Сейчас это может показаться странным, но когда я параллельно с русской гимназией поступил в первый класс американской школы, то по-английски вообще не говорил. Чувствовал себя иностранцем! Много же мне пришлось потерпеть от ровесников!

Сейчас наши дети по-русски понимают, некоторые даже читают, но в целом четвертое поколение русских за океаном теряет родной язык. Поездки в Россию в рамках наших совместных миссионерских программ очень помогают нашей молодежи сохранять и совершенствовать русский язык.

«Неужели в Америке есть православные?»

– Отец Андрей, с чего началась ваша миссионерская работа с молодежью?

– С моего собственного участия в молодежных проектах. Первую организационную работу архиепископ Антоний поручил мне двадцать пять лет назад, еще до моего поступления в семинарию: мы готовили Всезарубежный молодежный съезд к 1000-летию Крещения Руси в Сан-Франциско.

Первым моим проектом на посту заместителя председателя Молодежного отдела при Архиерейском Синоде и нашим совместным проектом с российской молодежью стало Всезарубежное паломничество «По стопам Моисея» – из Египта на Святую Землю, в которое отправились сто двадцать молодых людей из разных стран. А дальше началось наше сотрудничество с российской, украинской, белорусской молодежью: конференции, симпозиумы, форумы, встречи, кульминацией которых стал XII Всезарубежный съезд в 2011 году в Париже. Я подсчитал, что с момента подписания акта в миссионерских проектах и поездках в Россию приняли участие более ста молодых людей, прихожан храмов русского зарубежья. Девяносто процентов из них впервые побывали в России благодаря проектам, организованным синодальным молодежным отделом.

Миссионерские поездки на историческую родину молодежи из разных стран русского зарубежья – важная часть нашей работы, ведь в первую очередь они укрепляют веру. В Америке православных – около одного процента от всего населения, а в России, как нигде в мире, молодежь ощущает общность со своими единоверцами. Молодые люди понимают, что они не «странные», как это может ощущаться, например, в США.

– Насколько быстро зарубежная молодежь находит общий язык со своими ровесниками в России?

– Контакт устанавливается сразу же при встрече. Русские интересуются нашей жизнью: в первую очередь всех интересует, неужели в Америке есть православные…

Единственное, что нашу молодежь очень смущает, это когда говорят: вот американцы приехали. Большинство нашей молодежи воспитаны в Русской Зарубежной Церкви, говорят по-русски, живут русским духом и считают себя русскими. По крайней мере, они называют себя «зарубежниками». Мы не американцы, может быть, и не русские, мы – зарубежники. И когда мы начинаем говорить по-русски, читать акафисты, петь, русская молодежь смотрит на нас и понимает, что мы действительно живем русской жизнью.

Молодые люди знакомятся друг с другом на совместных проектах, в поездках, и спустя некоторое время мы слышим, что пары обвенчались, создали семьи. Так что уже подрастает новое поколение участников наших миссионерских программ.

Места силы духа

– Отец Андрей, а когда Вы сами в первый раз приехали в Россию?

– В 2001-м году, когда уже служил в синодальном соборе – поехал за книгами для церковной лавки. И именно тогда почувствовал святость России, несмотря на трудности, которые страна переживала, начало коммерциализации и даже на грубость, которую слышал на улице.

Одним из самых запоминающихся моментов было посещение Храма Христа Спасителя. В детстве нам рассказывали истории о том, как храм был взорван. Я же своими глазами увидел символ, который объединил православный народ, ощутил мощь Святой Руси.

Уже позже, когда путешествовал по России с молодежью, подобные чувства охватывали меня в Екатеринбурге, у Ганиной Ямы, в Санкт-Петербурге, в Курске. Яркие впечатления оставили Соловки (там наша молодежь трудилась на восстановлении святыни). На Соловках ясно ощущаешь, что там были и Бог, и дьявол; чувствуешь их борьбу настолько, насколько это дано прочувствовать человеку. Соловки напоминают мне сюжет борьбы Архангела Михаила с нечистой силой. Там шла великая борьба святости и нечисти. Неслучайно Божия Матерь не раз являла Себя на Соловецких островах.

Для меня и сейчас Соловки, Ганина Яма, Екатеринбургские святыни являют собой квинтессенцию, сосредоточие той борьбы, которая и в наши дни происходит в России. Эти места обязательно нужно посетить, чтобы понять силу и святость России. Для этого мы и везем туда молодежь русского зарубежья. Но все эти проекты могут быть осуществлены только при содействии благотворителей.

– Отец Андрей, Вы американец по рождению, русский по духу и языку. Но мало кто знает, что Вы являетесь гражданином России…

– Сразу после примирения Русской Церкви в Отечестве и заграницей шесть синодальных сотрудников – духовенства и мирян (все русского происхождения) обратились к Генеральному консулу Российской Федерации в Нью-Йорке Сергею Викторовичу Гармонину с просьбой о даровании нам российского гражданства. Наши прошения рассматривали ровно год, и в 2008 году все мы стали гражданами России.

Если вы посмотрите в мой российский паспорт, то увидите уже не менее сорока печатей, которые мне ставили при пересечении границ. Часто я оглядываюсь на мой первый миссионерский опыт в Сан-Франциско двадцать пять лет назад и понимаю, что вот сейчас наша молодежная миссионерская работа только начинается…

Татьяна Веселкина