Постоянно  общаясь с русскоязычными иммигрантами, переехавшими в Даллас из республик бывшего СССР, убеждаюсь в том, что у каждого из них сложилась далеко не простая  судьба, узнал, сколько пришлось им преодолеть барьеров и трудностей. А многие из них до сих пор не сумели восстановить  семейные связи, которые по разным причинам оказались  разорванными. Одной из такиx оказалась Татьяна Павленко, иммигрантка из Ташкента, столицы республики Узбекистан. Встретившись и побеседовав с ней, узнал, что она долгое время пытается разыскать своего отца и что ей никак не удается это сделать.

- Татьяна, я слышал, что вы родились в Харбине, в Манчжурии. Как это произошло?

- Конечно, это не простая история. Мой отец Александр Прокофьевич Павленко до октябрьской революции служил в армии, которой командовал адмирал Колчак. А когда в Сибири и на Дальнем Востоке началась гражданская война, он участвовал в ней на стороне колчаковцев, как тогда говорили "белых". После военного поражения колчаковцев, мой отец вместе с остатками этой армии оказался в Манчжурии. Там он, познакомился с моей мамой, и в 1925 году они поженились. А в 1927 году я родилась.

- Как же сложилась ваша жизнь и жизнь вашей семьи в Харбине?

- Я, конечно, тогда была ребенком и  многого не помню  и не знаю. Из рассказов старших  слышала, что  жизнь большинства русских иммигрантов складывалась тяжело. Было трудно найти хорошо оплачиваемую работу и  содержать семью. Потому многие стремились уехать в Америку, в числе их был мой отец, который в 1930 году уехал в эту страну. Знаю, что он прибыл в Калифорнию, в город Сан-Франциско, что он зарегистрировал маму и меня, рассчитывая нас вызвать в Америку. Но затем связь оборвалась, и мы до сих пор ничего не знаем о нем, как сложилась его там жизнь.

- Вы продолжали жить в Харбине?

-  Да. Но обстановка в отношении русскоязычных иммигрантов в Манчжурии значительно ухудшилось в 30-е годы, особенно после вторжения туда японских войск. Примерно в 1935 году местная администрация потребовала, чтобы мы, то есть русскоязычные, определились с гражданством: либо должны принять китайское, либо советское. Мы с мамой решили стать гражданами СССР, хотя не совсем понимали, какие действия властей за этим последуют. Но оказалось, что администрация пыталась избавиться от нас, отправить в Советский Союз. Так, в1935 году нас посадили в "теплушки" и повезли в СССР. Нас, поскольку мы не имели конкретных родственников, после более чем месячного, изнурительного "путешествия" доставили в Ташкент, в столицу Узбекистана. Там я прожила до 1990 года, до переезда вместе с семьей сына в США.

- За все это время предпринимали ли вы какие-либо попытки найти своего отца, узнать, как  сложилась его судьба в США?

- Конечно пытались, но безрезультатно. Помнится, как я, уже будучи студенткой Ташкентского университета, обратилась в американское консульство, находившееся в столице Узбекистана. Там сотрудница консульства внимательно выслушала меня, а затем посоветовала не заниматься поисками отца, если я хочу спокойно жить, учиться и работать в СССР. Иначе меня могут ждать большие неприятности. После этого разговора я много думала о том, что мне сказали в Американском консульстве и не могла не придти к выводу, что я мало чего в условиях тогдашнего политического режима могу добиться. Но зато могу привлечь внимание всемогущих спецслужб и навлечь на себя различные подозрения со стороны их сотрудников, власть которых была тогда неограниченной.

- И вы тогда поставили на этом деле точку?

- Разумеется, нет, хотя не скрою, что беседа с сотрудницей  консульства напугала не на шутку меня.  Стало очевидным, что воссоединить нашу семью навряд ли удастся. Правда, мне все же удалось узнать, что у папы была новая семья, что у него есть от этого брака дети. Но установить с ними контакта я не могла даже мечтать, хотя от своего желания узнать что-либо об отце я никогда, ни на минуту не отказывалась. Но многое, конечно, изменилось после моего переезда вместе с семьей сына в США, в 1990 году.

- Что же вам удалось сделать?

- По совету знакомых я  обратилась в компанию, которая специально занимается поиском родственников, если связь с ними  оказалась по тем или иным причинам прерванной. Но выяснилось, что это чересчур дорогостоящая услуга: каждый час поиска стоил не менее 100 долларов. Разумеется, такая услуга мне была не по карману, и от такой помощи пришлось отказаться.

- Что же вы тогда сделали?

- На помощь пришел мой сын Сергей, который при помощи Интернета нашел официальное подтверждение  - "Declaration of intention" ("Декларацию о намерениях") датированной от 18 ноября 1933 года, о том, что мой отец Александр Прокофьевич Павленко был зарегистрирован в калифорнийском городе Сан-Франциско. При этом в документе были названы моя мама Марина и я, что свидетельствует об его намерении вызвать всех нас для воссоединения семьи. Более того, мы получили копию сертификата о его прибытии в Сан-Франциско 15 декабря 1930 года, а также прошение о натурализации, датированное  1 октября 1930 года, сертификат об его смерти, которая имела место 2 июня1970 года. К сожалению,  других сведений о жизни моего папы в Сан-Франциско мы не имеем.

- Татьяна, я с большим вниманием и интересом выслушал ваш рассказ и хорошо понимаю ваше желание узнать судьбу вашего отца. Но чем, на ваш взгляд, может помочь вам наша газета?

- Как известно, надежда умирает последней. Потому я не прекращаю своих поисков. Более того, в последние годы я чувствую в своей душе возросшую потребность узнать о судьбе моего папы, узнать была ли у него другая семья и по возможности установить с ними дружественные контакты. Более того я прочитала сравнительно недавно в газете "Наш Техас" о том, что Аннета Павленко опубликовала книгу   "Stop doing this". Учитывая  одинаковость фамилий, я не исключаю, что автор  этой книги может быть моей  родственницей, к примеру, моей сводной сестрой. Ведь, людей с фамилией Павленко думается не так много. Скажу совершенно откровенно, что для меня крайне важно узнать место захоронение папы, я бы тогда могла поехать на его могилу и отдать ему свой дочерний долг.  Являясь постоянной читательницей вашей газеты, знаю, что она распространяется более чем в 20-ти штатах и, возможно, кто-то откликнется, сообщит какие-то новые данные, предоставит полезную информацию. 

- Я полностью разделяю ваше намерение и надеюсь, что наше интервью вызовет интерес у наших читателей. Недавно исполнилось 90 лет с начала Гражданской войны в России. Сейчас россияне, освободившись от большевистского угара, оправдывавшего братоубийственную войну, стали трезвее и реалистичнее оценивать эти события, понимать нелепость уничтожения одной части русского народа другой. Потому, думается, что ваше обращение к соотечественникам, ныне как никогда, окажется кстати. Уверен, что  читатели помогут вам в ваших поисках.