Прошедший конкурс Чайковского в Москве открывала оперная певица, сопрано Альбина Шагимуратова, исполнившая программу сложнейших арий классического оперного репертуара. Она сама была победительницей прошлого конкурса. Теперь спустя четыре года она стала оперной звездой мировой величины. Но открыли ее в свое время в нашем городе – в Хьюстоне.

– Где вас впервые услышали и как увезли на Запад?

– Я была еще студенткой Московской консерватории. В Москве ежегодно в мае проходит Международная школа вокального мастерства под руководством Марка Либерзона, на которую съезжаются преподаватели вокала, менеджеры. Мой педагог профессор Галина Алексеевна Писаренко пригласила меня принять участие в этой школе. А там одна из преподавателей – Диана Зола, оказалась артистическим директором Хьюстонской оперы. Она, услышав меня, и пригласила в Молодежную программу.

– Сейчас в Большом театре тоже появилась Молодежная программа под руководством Дмитрия Вдовина. Знаю, что он сейчас занимается с вами. Большая разница в программах?

– Молодежная программа Большого театра как раз очень приближена к западным. Такие студии есть и в Метрополитен-Опера, и в Хьюстоне, и в Чикаго. Такие программы очень важны для начинающих певцов.

– Это правда, что только с третьего раза вас взяли в Московскую консерваторию, когда вы хотели перевестись из Казани?

– Да, я никак не могла поступить, не проходила по конкурсу. В Казани я закончила дирижерско-хоровое отделение в музыкальном училище и поступила в Казанскую консерваторию тоже на дирижерско-хоровое. А музыкальную школу я оканчивала как пианистка, в Ташкенте. Я там родилась, и в 1994 году мои родители переехали в Казань.

– Где теперь ваш дом?

– Мой дом – самолет. А родители живут в Казани.

– Но официально вы числитесь в штате Казанского оперного театра?

– Да, была счастлива, когда директор Татарского театра Рауфаль Сабирович Мухаметзянов позвонил мне и пригласил работать в театре. Я ему сказала, что у меня очень загруженный график, и постоянно выступать в Казани я не смогу. Но он ответил: ничего страшного.

– В Большом театре вы спели Царицу ночи в «Волшебной флейте». Это уже коронная для вас партия: вы спели ее на самых крупных сценах мира, хотя имеете пока небольшой сценический опыт. Спектакли все разные, на разных сценах, с разными дирижерами, постановщиками. Да и сам образ Царицы ночи противоречивый, неоднозначный у Моцарта. Что для вас остается главным в этой партии Царицы – воплощение тьмы или, может, абсолютная любовь к дочери?

– Это зависит от того, что от меня просит режиссер. В некоторых постановках Царица может быть и неадекватной, совсем сумасшедшей. Бывает, что режиссерам нравится моя интерпретация – демоническая фурия. Мне ближе такая трактовка, я считаю, что Царица ночи была написана скорее для крепкого драматического голоса, чем для легкого колоратурного сопрано, как ее принято исполнять.

– Вы фактически первая певица, которая вышла на сцену отреставрированного Большого зала Консерватории. Как вы оцениваете акустику после реставрации?

– Акустика в этом великолепном зале всегда была исключительной. Я пела там до реконструкции, поэтому смогла почувствовать, что акустика в Большом зале еще улучшилась. На репетиции с маэстро Спиваковым в пустом зале голос вообще летел, и было так невероятно легко петь! Но, когда в зал сел зритель, конечно, все немного изменилось. Но акустика стала лучше, это точно!

– А такое собрание народных артисток СССР, которые были на вашем концерте – Галина Вишневская, Елена Образцова, Тамара Синявская, присутствие Валерия Гергиева – все это не осложняет работу на сцене?

– Нет. Я выхожу на сцену и пою – Лючию, Джульетту, Джильду. Я не думаю о том, что в зале сидит Гергиев, Путин и такие великие артистки. Иначе мне незачем выходить на сцену.

– Когда вы пели на этом концерте, чувствовалось какое-то внутреннее ликование в голосе, будто вы влюблены. Это так?

– Да. И это мне помогает сейчас на сцене.

– У вас большая семья?

– Нет, я единственная дочь. Родители мои уже на пенсии.

– Приезжают на ваши премьеры?

– Они приезжали ко мне в Зальцбург и на мой дебют в Метрополитен.

– Если человек постоянно живет в самолете, как вы сказали, меняет ли психологию такое странствие? У вас есть квартира, где вы можете жить, отдохнуть?

– Конечно, меняется психология. Я стала «человеком мира». Жизнь мне не принадлежит. Я вижу разные страны, знакомлюсь с новыми музыкантами, интересными людьми. А на квартиру я еще не заработала. Когда у меня перерыв между спектаклями, я приезжаю к родителям. Но обычно я из одного контракта еду на другой, и у меня нет перерывов, нет отдыха.

– А кто занимается вашим гардеробом? Где храните свои туфли, платья?

– Все у меня в Казани. На концерт в Москву мама мне платье привозила. Ну, а гардеробом я занимаюсь в основном сама. Прислушиваюсь к мнению людей. В спектаклях могу попросить художника сделать какие-то изменения. Кто-то идет навстречу, кто-то нет.

– А как форму поддерживаете? «Чак-чак» можете себе позволить?

– Сейчас уже нет. Основная проблема в том, что директора многих театров мира хотят видеть стройных оперных артистов, поэтому всегда надо быть в хорошей форме. Я активно над этим работаю.

– Что в Лондоне сейчас поете?

– Пою сейчас в Англии донну Анну в «Дон Жуане» Моцарта на Глайнборгском фестивале. На открытие конкурса Чайковского приезжала в Москву между спектаклями. В следующем году у меня будет «Сомнамбула» и «Любовный напиток» в Венской опере. Это мои дебюты в партиях. А в Казани я недавно спела Зайтуну в опере «Любовь поэта» Резеды Ахияровой и тогда же мне вручили Государственную премию Республики Татарстан им. Г. Тукая.

– Когда вы планируете снова появиться в России, или здесь нет заявок на ваш голос?

– Меня приглашает выступать в Россию Владимир Спиваков, он и открыл меня московской публике. А сейчас пригласил выступить на открытии конкурса Чайковского, за что я ему очень благодарна. Надеюсь также, поскольку это входит в планы Большого театра, выступить на открытии исторической сцены Большого театра в ноябре этого года в опере Глинки «Руслан и Людмила». Главное, чтобы театр открылся.

– Альбина, а где живет ваша любовь?

– Моя любовь – в России. Я очень хочу почаще приезжать в Россию и петь – в Москве, в Казани. 95 процентов моего графика – это Запад: Америка, Европа. Но я получила российское образование, я российская певица и хочу петь в России.

Ирина МУРАВЬЕВА,

Ядвига ЮФЕРОВА