На прошедший Московский кинофестиваль приезжал известный режиссер Вернер Херцог. Он представлял свой совместный с российским режиссером-дебютантом Дмитрием Васюковым проект «Счастливые люди: год в тайге»  О том, какой видится Россия из  Америки, знаменитый режиссер рассказал журналистке Елене Ищенко.

– Как вы узнали о четырехчасовом документальном фильме Дмитрия Васюкова, посвященном людям из маленькой таежной деревушки?

– По чистой случайности. В Лос-Анджелесе плохо с парковкой, а рядом с домом, где живет мой друг, нашлось свободное место. Я поставил машину и решил заодно постучать в дверь. Он, к счастью, оказался дома и смотрел телевизор. Когда я вошел, он тут же хотел выключить его, но меня так поразило то, что я успел увидеть, что я попросил оставить. Знаете, каждый из нас может за две секунды понять, хороший это фильм или плохой. Так я начал смотреть фильм Дмитрия Васюкова «Год в тайге» и просмотрел все четыре часа. Понял, что ленту надо обязательно показать западной аудитории. Но на Западе никто не будет столько сидеть перед экраном. Поэтому я решил сделать укороченную версию с собственным комментарием именно для западной аудитории. Когда я позвонил Дмитрию Васюкову, он был очень удивлен и обрадован таким предложением. Кроме закадрового текста, который я читаю сам, мы добавили музыку. Ее сочинил мой друг, композитор Клаус Бадельт. Он же, кстати, писал саундтрек для «Пиратов Карибского моря» и для церемонии закрытия Олимпиады в Пекине… «Год в тайге» очаровал показанными там людьми. Ни в Америке, ни в Японии, ни в Европе не представляют себе истинных размеров Сибири. В моем комментарии говорится, что Сибирь в полтора раза больше, чем Соединенные Штаты. В Америке никто не знает про российский праздник 1 мая, про то, что значит для русских День Победы, про то, что 20 миллионов советских солдат погибли в этой войне. Они верят, что именно американцы победили фашистов. В отличие от них я понимаю значение победы на физическом уровне: я немец, а моя жена русская, из Екатеринбурга. В День Победы я просыпаюсь рано, готовлю прекрасный завтрак и приношу его в постель моей жене. И вообще стараюсь делать все по дому – убирать, ездить за покупками, ведь это День Победы, а я немец и проигравший.

– Вы сами были в тайге?

– Нет, никогда. Но хотел бы провести год в тайге вместе с этими людьми из фильма.

– Вы давно живете в Америке, но в ваших фильмах она выглядит малопривлекательно.

– Америка как образ появляется в фильме «Строшек». Действие первой половины фильма происходит в Германии, там начинается разрушение личности главного героя. В Америке оно доходит до завершения. Возможно, в своих последних фильмах я показываю еще более темную сторону Америки. В «Плохом лейтенанте» вы видите коррумпированного полицейского, а еще – последствия урагана, но эти разрушения вызваны не только стихийным бедствием. В другом фильме, «Мой сын, мой сын, что же ты надел?» речь идет о мрачном и ужасном убийстве. Его можно отнести к жанру тихого хоррора. Да, мой взгляд на Америку со временем стал еще более мрачным. В то же время я не смог бы жить в стране, которая мне совсем не нравится.

– Над чем работаете сейчас?

– Я снимаю в одной из тюрем в штате Техас. Моих героев ожидает смертельная инъекция. Но речь не об этом. У этих людей есть право быть услышанными. Я, как никто другой, знаком с варварским прошлым моей страны. И считаю, что у государства нет и не может быть права отнимать чью-либо жизнь.

Елена Ищенко