Многие помнят, что в 1990-е годы по телевидению часто показывали улыбающегося американского президента. Ласковые юморески по поводу Билла Клинтона звучали так: «Полстраны набросилось на своего президента только за то, что он оказался настоящим мужиком». Рядовые российские граждане предавались эйфории по поводу скорого вступления страны в ЕС. Об этом полезно не забывать, потому что вскоре придется передавать эти воспоминания из уст в уста, как тайком передавали фотографии женщин в коротких юбках в Иране до 1979 года.

В 2001 – 2006 годах по специальности «Международные отношения» в одном российском вузе я изучала следующее: в 1990-е Борис Ельцин заключил договоры о стратегическом партнерстве с США. Но на самом деле, США никакого стратегического партнерства не хотели, и очень скоро это стало ясно. Владимир Путин разобрался в истинной сущности этой страны. Он и его министры поняли, что Америка на самом деле нам не партнер, а соперник за сферы влияния, поскольку США «объявили всю планету зоной своих геополитических интересов» (цитата одной из преподавательниц; у нее был очень раскатистый бас, и эта фраза до сих пор резонирует в моей голове). Так вот, учили мы, Владимир Путин делает все для укрепления военной и дипломатической мощи России, потому что США своей враждебностью не оставили ему другого выхода.

«Мы открылись Западу со всей нашей русской душой, а он нас предал – продолжилось расширение НАТО на Восток». В 2001 году был франко-германо-российский меморандум протеста по поводу вторжения США в Ирак, что в нашем вузе изучалось долго и подробно: Россия, дескать, поможет Европе противостоять США в установлении гегемонии на планете. Оптимистичный заголовок в одной газете начала 2000-х сообщал: «Петр Первый прорубил окно в Европу, а Владимир Путин распахнул дверь». Но поскольку Путин распахнул дверь не только в Европу, но заехал с визитом в Северную Корею, в гости в Венесуэлу и так далее, то вскоре «современная внешняя политика РФ» стала называться проще: «многополярность». Необходимость таких визитов обосновывалась во «внешнеполитической концепции», конечно, тем, что у Путина нет иного выхода, кроме как искать друзей.

В друзья годятся все, кроме США, а особенно враги США. Дескать, тварь мы дрожащая или право имеем? Итак, в сухом остатке, по официальной версии, США вероломно предали демократическую Россию и не оставили Путину других вариантов, кроме ответного недружелюбия (а Россия-то хотела мира). Это и объясняет аннексию Крыма, где американцы хотели устроить военные базы. Если кто забыл, то еще раньше американцы собирались устраивать базы в Чечне. Десять лет назад обывателям внушалось и такое: Путин не мог отпустить Чечню, «туда бы пришли американцы». Наверное, и отделяться чеченцев надоумили американцы, а так была тишь да благодать.

Мне, отряхнувшись от «знаний» (кавычки мои), полученных за 5 лет в российском вузе, потребовалось время, чтобы осознать неутешительную реальность: «стратегического» партнерства США с тем, чем Россия стала в 1990-е годы (и остается в XXI веке), быть не могло. Опуская экономический кризис, гиперинфляцию, исчезающие в песок кредиты МВФ (все-таки настоящее стратегическое партнерство предполагает сравнимый вес экономик), вспоминаются уголовные дела в стратегической атомной отрасли в России. Так, США выделили средства на остановку ядерных реакторов двойного назначения по межправительственному контракту, но деньги пропали. Министр атомной промышленности стал фигурантом уголовного дела.

Это лишь один «привет из 90-х». В 1990-е через Россию, открывшую свои границы и действительно заключившую договоры о стратегическом партнерстве с США, стали проходить международные маршруты наркотрафика и торговли оружием. Бюджетные деньги разворовывались, правосудия в стране не было и нет, даже мафиозных авторитетов с международным охватом деятельности отпускали как неизлечимо больных «честных представителей российского делового мира». Изредка швейцарские следователи появлялись в России в рамках международных следственных поручений, расследуя отмывание денег из русского бюджета, но уезжали, не солоно хлебавши – нужные им документы оказывались не в Москве, а в Нижневартовске. И сегодня люди из красного списка Интерпола преспокойно прогуливаются по Москве и заявляют (Путин разрешил!), что все обвинения – оттого, что «США против нас, русских». Вот, оказывается, каков он, потенциальный стратегический партнер!

Когда сегодня доносятся сведения о том, что торг по поводу открытия военных баз США на своей территории снова начали Узбекистан или Туркменистан, я не испытываю по этому поводу никакого патриотического возмущения («Ах, к нам подбираются!»). Эти страны и Афганистан – как Россия с Украиной, границы нет. И оттуда приходят наркотики. Далее они идут в Россию. Россия стала одной из самых коррумпированных и мафиозных стран, которой, к тому же, не стыдно жаловаться, что все ей завидуют и все ее обижают. Россия – страна, которая не выполняет международных следственных поручений, межправительственных договоров, а все бубнит: «Мы честная святая Русь, а войны хотят США», где, конечно, нет никакой демократии, а есть одна русофилия как смысл жизни.

Самим-то не смешно?

Анастасия Кириленко, журналист