«Да здравствует великое народное творчество, освященное светом православия и наполненное духом патриотизма!» – под таким девизом в Новосибирской области с 7 по 13 июля проходил третий международный Заволокинский фестиваль «Играй, гармонь!» Тайга.инфо пообщалась с его участниками за день до закрытия.

 Международный фестиваль музыкантов-фольклористов «Играй, гармонь!» проводится в Новосибирской области раз в два года в память о народном артисте России Геннадии Заволокине, погибшем 8 июля 2001 года в аварии на Ордынской трассе. Накануне третьего биеннале организаторы говорили о ста тысячах гостей Заволокинской деревни. К полудню 12 июля людей на празднике было довольно много, хотя, конечно, не сотни тысяч.

На ограде Заволокинской деревни, расположившейся вдоль трассы, развешаны тексты частушек об основателе телепрограммы «Играй, гармонь любимая!»: «Образ Гены год от году да не скроется во тьму! От российского народу память вечная ему!» По периметру деревни расставлены ярмарочные лотки: продают сувениры, украшения, моченые яблоки, попкорн, чудо-ножи, валяную обувь и народные костюмы.

Укрыться от солнца могут разве что торговцы под навесами палаток. На территории фестиваля тени практически нет. При жаре под сорок внимать народному искусству очень скоро становится невмоготу. А исполнители мужественно надевают свои многослойные концертные наряды с кокошниками и расчехляют баяны, гармошки и тальянки. И поют: «Растяни меха гармошка, заиграй на всех басах, чтоб любимый Заволокин слышать мог на небесах!»

 «Кого я называю, подходит сюда и ждет своей очереди! – объявляет в мегафон мужчина в соломенной кепке из программы «Играй, гармонь любимая!», которую снимают тут же, на фестивале. – «Елизаветинцы»! Ансамбль «Тары-Бары»! «Сударушка»! «Сударушка»? Где «Сударушка», я спрашиваю?!» «Которая? Тут три «Сударушки»», – отвечают ему из толпы. Телевизионщики перемещаются по деревне, снимая в разных ее локациях творческие номера коллективов и солистов, ради этого приехавших в Новосибирскую область из других регионов и стран. Надежда Володина из Башкирии дожидается очереди на съемку, наигрывая «Волжскую кадриль» композитора Владимира Масленникова. Признается нам, что очень волнуется: играть для своего хора или в ансамбле проще, чем выступать сольно. Посыпает клавиши гармони детским тальком, «чтобы пальцы не прилипали», и жалуется на жару: приходится много пить, руки отекают, играть становится сложнее.

«Я столько времени готовилась к выступлению здесь с этой кадрилью! Характер, образ, выразительность, нюансы – все нужно отрабатывать до автомата. Буду играть – надо же улыбаться, а не думать, куда тычешь палец. Когда я одна, начинаю теряться. Тьфу-тьфу, Господи благослови, чтоб никаких потерь не было. Сегодня Петр и Павел (День святых апостолов Петра и Павла), а я – Петровна, так что даст Бог», – говорит Володина.

За гармошку Надежда Петровна взялась сравнительно недавно, семь лет назад. До этого 32 года работала музыкальным педагогом в детском саду в Благовещенске да руководила ансамблем русской песни «Уралочка» при местном ДК, но играла, в основном, на баяне: «Я сама прислала заявку, и мне пришел вызов на участие [в фестивале]. Здесь такие замечательные, насыщенные дни, такие плотные, столько работы у жюри и конкурсантов и на сцене, и на пятачках!»

У каждого фестивального «пятачка» свое название – «Сибирская окрошка», «Посидим у самовара», «Молодецкие забавы», «Богатырская слобода». Есть еще «Беседка балагуров» (без балагуров), «Хороводная поляна» (без хороводов) и «Мостки для плясок» (без плясок) – слишком жарко, балагуры с плясунами, видимо, прячутся под редкими навесами и в тени ограды. В программе предпоследнего дня не только конкурсные номера, заявлены также утреннее и вечернее молитвенное правило, джигитовка сибирских казаков-наездников, праздник топора, «направленный на возрождение традиций деревянного зодчества», и вечерний салют, которого измученные жарой журналисты решают не дожидаться.

Участники фестиваля всю неделю проходят прослушивания для финального концерта на сцене Дворца культуры Железнодорожников. Кроме того, они выступают в Новосибирске, Бердске, Верх-Ирмени и, собственно, на площадках Заволокинской деревни. Кажется, что конкурсантов в деревне в разы больше, чем обычных зрителей.

Продавцы слушают гармонистов, не отходя далеко от прилавков, на которых можно найти и недорогие, и ценные сувениры. Мастер корнепластики Владимир Талашкин продает среди прочего шкатулку за 70 тысяч рублей. Организацией фестиваля доволен, но уверяет: если б на пенсию можно было прожить, здесь бы «на жаре» не стоял.

«Поедешь весной корешки искать, возвращаешься, раздеваешься, а на тебе пять клещей сидит – вот тебе и корнепластика. Неблагодарная работа, продать ее трудно, – говорит Талашкин и дарит нам одну из своих маленьких вырезанных из корня чашечек. – Здесь прекрасно в том смысле, что платить за место не надо, даже сухари сегодня бесплатно раздавали, только навеса бы побольше было. На ярмарке «Артания» за 20 дней за палатку 60 тысяч надо отдать. А музыка – вообще прекрасная вещь!»

Большинство мероприятий фестиваля подчинены съемкам для Первого канала. Мужчина в соломенной кепке то и дело командует кому-нибудь в мегафон «не стрелять глазками» и смотреть на него, выйти из кадра или побыть массовкой, а уровень громкости на главной сцене и «пятачках» зависит от того, насколько близко в этот момент находится съемочная группа.

Впрочем, никого особенно это не смущает. «Масса приятных впечатлений, организаторам большое спасибо. Тут есть жюри, которое оценивает нас – вокальные ансамбли, дуэты, трио, соло и баянисты, и отдельно, и группы есть, в общем, полное разнообразие. Уровень у всех очень высокий», – говорит Надежда Володина. Член жюри, профессор Саратовской консерватории, народная артистка России Елена Сапогова с гармонисткой из Башкирии согласна: «Это не конкурс, это учеба. Если хотите, творческая мастерская. Геннадий Дмитриевич Заволокин – это знаковая фигура в народном искусстве, потому что он всколыхнул Россию. Мы опомнились, что у нас есть такая великая культура».

Сапогова добра к музыкантам: «Если я буду сидеть, и от моего вида молоко будет киснуть, то как они будут петь? Надо быть очень доброжелательным». Другой член жюри, заслуженный артист России Геннадий Калмыков с конкурсантами, скорее, суров. Когда перед ними играет отец Евгений, утром благословивший всех на хорошие выступления, жюри благостно улыбается священнику. После номера скромного, кажущегося немного потерянным дедушки с тальянкой из Пермского края Калмыков строго выговаривает, что играть надо «одну вещь», иначе «дальше все хуже и хуже у вас получается».

Свою «одну вещь», ту самую «Волжскую кадриль», Надежда Володина повторяет весь день, следуя по деревне за операторами. Играть стоя ей тяжело и непривычно, нужен стул, который постоянно приходится просить у кого-нибудь из торговцев и таскать за собой. Но любовь к музыке в гармонистке сильнее, чем в новосибирских журналистах: мы уже собираемся уезжать, а Володина все еще стоически ждет, когда ее вызовут для съемок.

Кажется, что одержимость русской песней – общее свойство всех участников фестиваля. «Это надо любить, очень любить, – подтверждает Елена Сапогова. – Тут вчера были люди с Техаса, русские люди из США приехали. Я рассказывала такое стихотворение: «Может быть, и в живых я остался, и беда не накрыла волной, оттого что упрямо хватался за соломинку с крыши родной». Вот если мы эту соломинку не ощущаем, для нас все равно – в Техасе жить или на родной многострадальной земле».

Маргарита Логинова,

фото Марии Ковганич