В конце сентября в издательстве «Азбука» впервые на русском языке выйдет роман Кормака Маккарти «Содом и Гоморра: Города окрестностей» (Cities of the Plain), написанный классиком американской литературы еще в 1998 году. Книга является третьей частью «Пограничной трилогии» лауреата Пулитцеровской премии, действие в которой разворачивается на границе США и Мексики. В этом романе встречаются Джон-Грейди Коул и Билли Парэм – протагонисты двух первых произведений «Кони, кони» и «За чертой». На этот раз ковбой Коул, влюбившийся в юную проститутку Магдалену, хочет увезти ее из Мексики, в чем ему и помогает друг. Предлагаем познакомиться с фрагментом первой главы романа в переводе Владимира Бошняка.
Остановившись в дверях, они затопали сапогами и затрясли шляпами, сбивая капли дождя, вытерли мокрые лица. На улице дождь плясал на стальных крышах машин, припаркованных вдоль тротуара, и так хлестал по лужам, что в их кипении красный неон вывесок мешался с зеленым.
– Черт подери, я прям что чуть ли не утоп наполовину, – сказал Билли. Еще разок взмахнул промокшей шляпой. – А где же наш главный американский ковбой?
– Да он-то вперед нас уже там.
– Что ж, зайдем. А то он всех пухленьких симпампушек себе заберет.
Сидевшие в потрепанном дезабилье на потрепанных кушетках потрепанные проститутки подняли взгляды. В помещении было немноголюдно. Еще немного потопав сапогами, мужчины прошли к бару и там, сбив шляпы на затылок и поставив по сапогу на перекладину над вымощенной кафелем сточной канавкой, остановились в ожидании, пока бармен нальет им виски. В расходящихся клубах дыма, подсвеченного кроваво-красным, сразу взялись за стопки, подняли и, будто поприветствовав кивком какого-то четвертого, ныне отсутствующего приятеля, опрокинули их себе в глотку, после чего вновь поставили на стойку и вытерли губы о запястье. Дернув подбородком в направлении бармена, Трой округло обвел пальцем пустые стопки. Бармен кивнул.
– Слушай, Джон-Грейди, у тебя вид как у той крысы, что еле вылезла из воды на причал.
– Да я и чувствую себя примерно так же.
Бармен налил им еще виски.
– В жизни не видывал такого проливного дождя. А не вдарить ли нам по пиву? Три пива сюда.
– А ты из тутошних милашек кого-нибудь уже наметил?
Малый покачал головой.
– Ну, кто из них тебе глянется, а, Трой?
– Да я вроде тебя. Коли уж пришел сюда за жирной женщинкой, так только такую и подавай. Вот серьезно тебе говорю, братан: когда вобьешь себе в башку насчет жирной женщинки, так уж ничто другое даром не надо.
– Это я тебя понимаю. Но и ты уж кого-нибудь выбирай давай, Джон-Грейди.
Малый развернулся, обвел взглядом сидящих в другом конце зала проституток.
– Как насчет той здоровенной бабищи в зелененькой пижамке?
– Хорош мою девчонку ему сватать, – сказал Трой. – А то, глядишь, из-за тебя тут драка через минуту начнется.
– Ладно тебе. Вон она – как раз на нас смотрит.
– Да они там все на нас смотрят.
– Ладно тебе. Говорю же, ты ей понравился.
– Не-е, Джона-Грейди она с себя враз скинет.
– Ну да! Такого ковбоя поди-ка скинь. Ковбой к ней так прилепится – прям банный лист. А что скажешь насчет вон той? Ну, которая вроде как синенькой занавеской обмотана.
– Не слушай его, Джон-Грейди. У ней такая рожа, будто она горела и огонь с нее сбивали граблями. Это я к тому, что та блондинка с краю – она вроде как больше в твоем вкусе.
Билли качнул головой и потянулся за стопкой виски:
– Ну что вы ему объясняете? Он все равно в женщинах ничего не понимает, это ж математический факт!
– Ничего! Главно, держись за старого папика, – сказал Трой. – Он те познакомит кое с кем, у кого есть за что подержаться. Вот Парэм – тот наоборот: говорит, что с такой, которую мужику не поднять, и связываться не следует. Говорит, вдруг пожар в доме случится.
– Или в конюшне.
– Или в конюшне.
– А помнишь, как мы привели сюда Клайда Стэппа?
– Ну еще бы! Вот уж кто разбирается. Выбрал себе девушку с та-акими довесками!
– Они с Джей Си сунули тогда старухе-бандерше пару долларов, и та пустила их к двери подглядывать. Собирались еще и пофоткать, но одолел смех, и это дело сорвалось.
– Мы говорим Клайду: слышь, ты был похож на бабуина, который трахает футбольный мяч. Он так разъярился, думали, придется его держать. А как насчет вон той, в красном?
– Не слушай его, Джон-Грейди.
– Прикинь, сколько это фунтов мяса выйдет на каждый доллар. Куда ему! Разве он способен вникнуть в такие сложности?
– Да ладно вам. Идите приступайте к делу, – сказал Джон-Грейди.
– Ты-то себе тоже выбери.
– Не надо за меня беспокоиться.
– Ну видал, что ты наделал, Трой! Только и добился, что засмущал парня.
– Джей Си потом всем рассказывал, что Клайд в ту шлюху старую влюбился и хотел забрать ее с собой, но они были приехавши туда в пикапе, и пришлось посылать за грузовиком-шаландой. Но к тому времени, когда приехал грузовик, Клайд протрезвел и разлюбил ее, так что теперь Джей Си клянется, что ни в жисть больше не станет брать его с собой в бордели. Говорит, тот вел себя неподобающим мужчине, безответственным образом.
– Да ладно вам. Идите приступайте к делу, – сказал Джон-Грейди.
Из коридора, ведущего к дверям, слышался шум дождя, колотящего по железу крыши. Он заказал еще порцию виски и стоял, медленно поворачивая стопку на полированном дереве стойки и следя за происходящим сзади по отражению в желтоватых стеклах полок старого, чуть ли не антикварного буфета. Одна из проституток подошла, взяла его за руку и попросила купить ей что-нибудь выпить, но он ответил в том смысле, что просто ждет друзей. Через некоторое время Трой вернулся, сел к бару на табурет и заказал еще виски. Сидел, сложив руки на прилавке, и смотрел серьезно, будто он в церкви. Вынул из нагрудного кармана сигарету.
– Не знаю, Джон-Грейди.
– Чего ты не знаешь?
– Н-не знаю.
Бармен налил ему виски.
– Ему тоже налейте.
Бармен налил. Подошла другая проститутка, тоже взяла Джона-Грейди за руку. Пудра на ее лице была треснутая, будто штукатурка.
– Скажи ей, что у тебя триппер, – сказал Трой.
Джон-Грейди заговорил с ней по-испански. Она все тянула его за руку.
– Билли когда-то сказал здесь это одной. А та ответила, что это ничего, потому что у нее тоже.
Он прикурил от зажигалки «зиппо третий полк» и, положив зажигалку на пачку сигарет, выпустил дым на полированный прилавок; покосился на Джона-Грейди. Проститутка заняла прежнее место на кушетке, а Джон-Грейди во все глаза уставился на что-то в зеркале буфетных полок. Трой обернулся поглядеть, на что он смотрит. На подлокотнике кушетки, сложив руки на коленях и опустив глаза, сидела молоденькая девушка – самое большее семнадцати лет, а то и меньше. Сидит, мнет в пальцах подол цветастого платьица, будто школьница. Подняла взгляд, посмотрела на них. Длинные черные волосы упали ей на плечо, и она медленно отвела их ладонью.
– А она ничего, скажи? – проговорил Трой.
Джон-Грейди кивнул.
– Так и давай, бери ее.
– Не надо за меня беспокоиться.
– Да черт тя дери, ну давай же!
– А вот и он.
Билли подошел к стойке, надел шляпу.
– Хочешь, чтобы я ее взял? – сказал Трой.
– Захочу – возьму.
– Otra vez [Еще раз (исп.)], – сказал Билли.
Он тоже обернулся, окинул взглядом комнату.
– Ну же! – сказал Трой. – Давай! Мы тебя подождем.
– Это вы на ту девчушку смотрите? Бьюсь об заклад, ей нет и пятнадцати.
– Ну так а я про что? – сказал Трой.
– Возьми ту, которую только что поимел я. Скачет пятью аллюрами, или я вообще не наездник.
Бармен налил им по стопке виски.
– Она сюда вот-вот вернется.
– Не надо за меня беспокоиться.
Билли бросил взгляд на Троя. Потом повернулся, поднял стопку и посмотрел на просвет – как стоит в ней налитая до краев красноватая жидкость; поднял, выпил и, достав из кармана рубашки деньги, дернул подбородком в сторону наблюдающего за его действиями бармена.
– Все готовы? – спросил он.
– Да вроде.
– Пошли куда-нибудь, поедим. По-моему, дождь перестает. Что-то я его уже не слышу.
Прошли по Игнасио Мехиа до Хуарес-авеню. По сточным канавам неслась сероватая вода, а на мокрых мостовых кровавыми лужами растекались огни баров и сувенирных лавочек. Владельцы лавок наперебой зазывали к себе, отовсюду выскакивали и хватали за рукав уличные торговцы, предлагая бижутерию и одеяла-серапе. Перейдя Хуарес-авеню, двинулись дальше по Мехиа к «На-полеону», где сели за столик у окна. Подошедший официант в ливрее метелочкой обмахнул испятнанную белую скатерть.
– Caballeros? – проговорил он.
Они ели жареное мясо, пили кофе и слушали рассказы Троя о войне, потом курили и смотрели, как древние желтые такси вброд пробираются по залитым водой мостовым. По Хуарес-авеню дошли до моста через Рио-Гранде.
Трамваи уже не ходили, улицы были почти свободны – как от торговцев, так и от транспорта. Сияющие во влажном свете фонарей рельсы бежали к пропускному пункту и дальше, где, впечатанные в мост, напоминали гигантские хирургические зажимы, скрепляющие эти чуждые друг другу хрупкие миры; тучи в небе тем временем сдвинулись и, уже не накрывая горы Франклина, ушли на юг, по направлению к темным силуэтам горных хребтов Мексики, ясно прорисовавшихся на фоне звездного неба. Мужчины перешли мост, по очереди протиснулись через турникет и оказались – слегка пьяные, в небрежно заломленных шляпах – уже в Эль-Пасо (штат Техас), на улице Саут-Эль-Пасо-стрит.