Вилли Токарев прожил в Америке много лет – с 1974 по 2005 год. Недавно вновь состоялись его концерты в Нью-Йорке. Все сложилось замечательно – полный зал зрителей, овации, цветы. Неудивительно, что у нас певец выступал в прекрасном настроении.

Нью-Йорк стоял, а я гонял

– Вилли, Америку и Россию часто сравнивают. В чем, по-вашему, главное отличие?

– В Америке если ты хочешь купить какую-то вещь, не важно какую, ты ее купишь. У нас же, бывает, нужно подолгу ждать. И главное, ты купил, развернул и только сейчас можешь посмотреть, что же ты купил. То есть берешь кота в мешке. В Америке все можно посмотреть и попробовать заранее. Это касается, например, дорогой аппаратуры. Да и бытовых вещей вроде мебели. А уж в техническом оснащении: телефоны, компьютеры – тут они ушли далеко вперед многих стран мира. За США уже невозможно угнаться, но нужно.

А автомобили возьмем. У них столько марок машин! Они каждый год выпускают новые модели с модификациями внутри и снаружи. А у нас выпускают «консервные банки» много лет. Это же выброшенные деньги!

– У вас, наверное, «Линкольн» любимая машина?

– У меня был старенький «Кадиллак» с кожаными сиденьями. Я в Америку приехал в 1974 году, а эту машину купил в 1976 году. Она была 60-х годов выпуска, но в хорошем состоянии. Ой, она много бензина сжирала. Я продал ее и купил «Форд» – вот моя любимая машина. Ни с каким «Мерседесом» не сравнить. «Форд» же был моей самой первой машиной. Старенький, недорогой. Я работал тогда в такси в Нью-Йорке, вот мне ребята и посоветовали.

– А вот есть такие вещи, которых в Штатах и не сыщешь?

– Однажды я в нью-йоркском магазине увидел надпись: «В нашем магазине вы можете заказать любой продукт, выпускаемый в мире. Если не найдем – заплатим вам 50 долларов компенсации». И я заказал бычки каспийские в томатном соусе. Сказали: «Ждите полчаса». Мы минут 20 прождали и хотели уже уходить. Но, смотрю, несут баночки: «Извините, вот вам азовские. Каспийских бычков не было, но будут на следующей неделе, приходите». Вот это Америка.

– Последнее время из Америки только плохие новости – то наводнение в Техасе, то торнадо в Оклахоме.

– Природа, что поделать. Нью-Йорк тоже иногда тревожит. Я как-то пережил там сильнейший снегопад, когда работал таксистом. Снега по пояс насыпало. Это для них стихийное бедствие. Коллапс! Город стоял, а я гонял. Заработал за сутки 3 тысячи долларов. Клиенты в благодарность, что я привез их, давали сверх счетчика.

 – Скажите, Америка меняется?

– Абсолютно. Люди меняются, сервис меняется. Причем не в лучшую сторону. Все стало гораздо дороже. В ресторане вас могут обсчитать, а раньше об этом и подумать нельзя было. В банк раньше можно было прийти и взять деньги, потому что кто-то поручился за тебя. Сегодня же у тебя будет двадцать поручителей, но деньги не дадут. Все усложнилось. А так ничего. Страна интересная, Нью-Йорк самый улыбающийся город в мире.

Галстуки дарю друзьям

– Вам 78 лет. А вы до сих пор на сцене, улыбаетесь, поете. Другой бы на вашем месте только на диване лежал и называл бы себя дедом.

– Я не такой. Я себя чувствую на 30 лет. Сегодня могу сделать все, что делал тогда. Меня не волнует: поспал или не поспал. 78 лет это половина того, сколько человек может прожить. Но честно, я даже не думаю об этом. Возраст – меня это не волнует.

– Одеваетесь вы точно не как все наши пенсионеры. Костюмы у вас яркие, рубашки, про галстуки вообще молчу. Сколько их у вас?

– Штук 500 есть. Галстуки я и сам покупаю, и дарят. Это такая вещь – какие-то выходят из моды, какие-то не подходят к новой рубашке и становятся ненужными. Часть галстуков я уже раздарил. Костюмы я сам себе выбираю, покупаю. Я не то чтобы хочу быть ярким попугаем. Просто я надеваю то, что гармонирует с моим лицом, фигурой, улыбкой, наконец. Многим это нравится.

– Знаете, что общего у Вили Токарева и Сальвадора Дали?

– На усы намекаете (смеется)? У Сальвадора Дали усы были другие. Он их раскручивал или наоборот кольца заворачивал. У меня они просто и естественно растут. Я их со школьной скамьи ношу.

– Вы похожи на человека из прошлого, из 1903 или 1913 года, но никак не из 2013-го года!

– Ну, это не моя вина. Просто я живу в сегодняшнее время с усами как тогда (смеется).

– Сальвадор Дали кушал финики и липкими пальцами поправлял свои усы, придавая им форму.

– Оу! Не знал. Но у меня секрета нет. Я помылся, а они стоят на месте. Усы меня не волнуют, как и все остальное, что у меня растет (смеется). Я с ними сжился и по поводу них не волнуюсь.

– Признайтесь, чем пользуетесь для укладки: сладкая вода, гель для волос, лак?

– Нет. Зачем? Я вообще не пользуюсь косметикой. Не знаю, что такое духи, кремы и мази. Это все вредно для лица – мазать каким-то жиром. Кожа-то не дышит.

– Может специальный шампунь для усов у вас есть?

– Я таких не знаю. Если вы найдете, дайте мне его.

Про ароматный дым и женщин

– Вы большой любитель сигар.

– Да, курю уже более 30 лет. Сигарами не затягиваются, а получают удовольствие от их аромата.

– Кто-то называет сигары вонючими.

– Это люди, которые в этом деле ничего не понимают. И они имеют на это право, ничего не скажу. Не говорю, что сигары это замечательно. Но если хочешь – кури. Нет – так нет. Когда курю хорошие сигары, женщины говорят: «Какой аромат, какой запах!».

– Слышал, вы выпустили именные сигары.

– Да, берлинская фирма использует мой бренд. Взяли мой портрет, практически моим именем назвали. Сигары делают в Никарагуа и в Доминиканской республике.

– Нежные руки доминиканских женщин их крутят?

– Да, только ручная работа. Они крутят сигары на голых ляжках. Причем, говорят, если это девственная девушка, то сигары будут вкуснее. Такая шутка (смеется).

– Вас, как курильщика, зажимают?

– Сейчас зажимают с этим антитабачным законом. Но в истории много случаев, когда власти брались за алкоголь, за табак. И это заканчивалось… ничем. Проходило время и все возвращалось, восстанавливалось. Дисциплина и метод палки никогда не нравилась людям, они хотят свободы. Хочешь – кури.

– Так вы против нового закона?

– Если власти хотят сохранить здоровье человека, как они говорят, то я в это не верю. Если выйдите на любую московскую улицу и вдохнете, то тут же получите такую дозу гадостей, что табак покажется детским лепетом.

– Что же сделать, чтобы мы жили в чистых городах?

– Я в это стойло не лезу, это не мое дело. Моя работа – музыка. А эти вопросы пусть решает политика. Они делают, мы соблюдаем. Нарушаем – нас наказывают. Но пройдет время и все вернется на место, спокойно! Я вот живу в Москве. У меня дома студия – делаю аранжировки, работаю над новыми песнями. Но и расслабиться надо. Позволяю себе иногда пойти туда, где можно выпить стопочку виски и выкурить сигару. Но, говорят, скоро это закончится и надо будет устраивать это дома. Домашние не против. У меня условия такие, что запаха не остается.

Александр Катеруша